могут попасть под следствие. Практикуется последовательное возбуждение дел – якобы несвязанных – чтобы подавить и получить показания. Например, дело МТЗ, в котором, чтобы «ушатать» главного технолога, возбудили еще 2 дела на совершенно иных людей, которые в силу своих профессиональных занятий могли потенциально дать то, что требуется.
Такой подход работает и в обратную сторону: реальную ОПГ сознательно дробят на несвязанные преступные группы и отдельные эпизоды. К примеру, дело таможенников, разрабатываемое следственной группой Байковой. Прокуроршу закрыли, а дело разбилось на множество самостоятельных. Проходящие по делу силовики наверняка отделаются очень легко. И все ради того, чтобы прикрыть корни, уходящие на самый верх. Особое внимание стоит обратить на то, что огромное количество следователей и оперов, занятых ОПГ, впоследствии сами садятся на скамью подсудимых. Еще большее количество следователей увольняются и отстраняются от дела, чтобы избежать шумихи.
Это говорит об огромной вовлеченности силовиков в криминал. Наркоторговля, доходы с проституции, рекет (!), оружие, драгоценности – везде менты и чекисты. Воров разогнали, а братву уничтожили, чтобы убрать конкурентов.
Результат 2010-2011 гг. закономерен: массовые политические процессы и громкие коррупционные дела. Экс-кандидаты в президенты, зам. министров, генералы – все равно, карательная система уже раскачалась. Это стало возможным не сразу, а в течение долгих лет, когда дело за делом отрабатывалась одна методика – построение обвинения на признаниях и свидетельских показаниях. Рано или поздно мы должны были прийти к текущему состоянию: бесправие и ментовской беспредел.
Сегодня в зонах и тюрьмах томятся около 47 000 человек, в 37-м было 45 000. Десятки тысяч находятся в колониях-поселениях («леса») и исправительных учреждениях открытого типа («химия»). Условия там во многом хуже, чем на лагерях. Пора назвать вещи своими именами – мы живем под оккупационным режимом, ведущим борьбу с народом ради собственного обогащения и всевластия.
На международной арене Семья связывает себя с российским режимом. Россия во главе с чекистом Путиным строится на концепции «petrolium state», т.е. топливного государства. Ставка делается на экспорт углеводородов, развиваются лишь соответствующие отрасли и узкий сегмент инфраструктуры. Несколько крупных финансовых центров обслуживают нужды элит и квалифицированных кадров, в них обеспечены высокий уровень жизни, досуг, развлечения, торговля. Остальная Россия российскому режиму не нужна. Интерес Семьи заключается в получении доли с транзита углеводородов на Запад, а также самостоятельная переработка и перепродажа. Российская элита кровно заинтересована в стабильности стратегического транзита и поэтому наиболее приемлет точно такую же власть в Беларуси, какой и сама является – власть временщиков.
