— Наш бог Элохим да ниспошлёт России всё больше таких доблестных офицеров!
Он раскрыл створки алтаря, где между свечей стояло на задних лапах чучело росомахи с оскаленной мордой, и снял с него массивное золотое ожерелье с подвеской в форме летучей мыши с расправленными крыльями, инкрустированными кроваво-красными рубинами.
— Это вам, отважный вьюноша, в знак рыцарского достоинства как будущему члену нашего тайного ордена.
Молоденький есаул не смел перевести дыхания и не отрываясь смотрел на загадочно улыбающегося государя императора.
— Служу многонациональной России! — дал он петуха сорвавшимся голосом и опустился на одно колено. — Ваше императорское величество, за что мне такая честь?
Царь Яков Борух Первый в мундире полковника лейб-гвардии Преображенского полка не ответил, а только снисходительно улыбнулся, гася окурок в золотой пепельнице.
— За спасение отечества от дикарских орд, — усмехнулся и патриарх. — Ваше имя отныне будет выбито золотыми буквами на скрижалях российской истории.
— Но ведь это удел только для посвящённых! — искренне изумился смутившийся есаул.
— Вы и не заметили, как вошли в круг посвящённых? — благословил его патриарх Российской многоконфессиональной церкви.
— А хвост? — недоверчиво пробасил есаул.
— Оглянитесь — уже болтается, — не без удовольствия похлопал патриарх есаула по круглым ягодицам под штанами с казацкими лампасами. — Рога и копыта потом вырастут.
Конец
