Сутулый молодой человек в очках, с волосами хвостиком и острыми локтями, торчащими из вылинявшей тенниски, появлялся время от времени в зале ожидания. Спотыкаясь на каждом втором слоге, он выкрикивал в зал неудобоваримые фамилии. Вялые просители убежища выходили и снова возвращались в зал. Абдулла посмотрел на спящую дочку, почувствовал напряжение в висках, проглотил поднимающий к горлу комок, встал и направился в туалет, расположенный в другом конце зала. Мадина положила свой плащ на освободившийся стул Абдуллы. Абдулла перешагивал через тела спящих, жующих и смотрящих в пространство детей и взрослых, стараясь не задерживаться взглядом на лицах.
На выходе из туалета Абдулла услышал свою фамилию. Их провели в кабинет и показали на полдюжины стоящих перед столом стульев. Они заняли два стула, стоявшие ближе других к столу. Мадина вновь посадила дочку, немного повеселевшую от смены обстановки, к себе на колени.
По другую сторону широкого стола они увидели в профиль круглую краснощёкую чернобровую голову, посаженную на толстую шею и узкие плечи. Голова женщины-следователя слегка повернулась по направлению к ним, большие выпуклые глаза отстранённо отсняли и загрузили в краткосрочную память очередных просителей убежища. Пухлые ручки начали быстро, не останавливаясь, печатать, маленькое туловище со складками на животике заёрзало на стуле. Женщина-карлица задавала односложные вопросы, не дослушав ответа на предыдущие, не поднимая головы от экрана компьютера и обращаясь исключительно к переводчику — грузину с седыми усами. Через полчаса они вышли из бюро, а в четыре часа дня их вместе с одной из многочисленных групп из десяти человек провели в длинный коридор, взяли отпечатки пальцев, поставили вдоль стены и вручили под роспись каждому из взрослых листок с тусклым фото. В данном документе отрицалась обоснованность их просьбы о предоставлении политического убежища.
II
Режин Лёбек — так звали служащую министерства, ведущую допрос Абдуллы и Мадины, — была единственной дочерью в семье разорившихся фермеров. Её родители ежегодно в течение пятнадцати лет приписывали пару нолей к цифре поголовья коров на бланке запроса европейских субсидий. Мошенничество было раскрыто налоговой инспекцией, и ферму пришлось продать с молотка. Тем не менее, им удалось скрыть от фиска кругленькую сумму на заграничных банковских счетах и дожить безбедно до глубокой старости. Мать Режин решила родить первого и единственного ребёнка, когда ей исполнилось тридцать пять лет. (В большинстве семей зажиточных фермеров Бельгии рождается один ребёнок, что обеспечивает неделимый на части капитал при переходе по наследству.) У Режин вскоре после рождения врачи обнаружили аллергию на все без исключения молочные продукты, включая материнское молоко. Этим, наверное, объяснялось её отставание в росте, абсолютно круглая форма головы и некоторые другие отклонения в развитии.
