— Смотри, когда черной ночью ты убивал людей, не думал ты, что взойдет луна, а вслед за луной наступит черед солнца. А теперь своими глазами ты увидел, что для людей настал светлый день. Твой падишах Азрака повержен в бою, все твои змеи и дивы разбежались кто куда. Теперь для них настала черная ночь.
И так будет всегда, потому что никогда зло не победит добро! И если ты и вправду возьмешь пример со своего льва и больше не споткнешься, я буду ждать от тебя только добра. Ради отца моего, помня о матери моей испытаю тебя еще раз, исполню желание твое.
Развязал тогда Урал руки Шульгену, снабдил его припасами, проводил в путь. Долго смотрел он вослед Шульгену, и на лице его то проступала тень сомнения, то загорался огонек надежды, и никто не мог сказать, что сулит завтрашний день, когда они встретятся с братом, и где это будет, и как.
Как Урал-батыр встретил бессмертного
Посветлело у всех на сердце, когда побежденный Шульген скрылся из глаз. Оглядел тогда Урал-батыр своих сыновей, оглядел батыров-товарищей по борьбе, оглядел людей, которые примкнули к его отряду и сражались с ним в последней битве с врагом. Отер он пот с лица, улыбнулся:
— Радуйтесь! Мы победили тех, кто принес горе и страдание на нашу землю. Прогнали кровожадных дивов и змей, истребили их. Вечно будут нам напоминать о том высокие горы.
А теперь настало время победить Смерть, что невидима глазу. Пойдем же, наберем воды из Живого Родника, раздадим ее людям — от болезней, от напастей спасем всех, кто живет на свете, всех сделаем бессмертными.
Радостно приветствовали своего вождя люди. А когда крики поутихли, вдруг все услышали стенания и вздохи. Стали переглядываться люди, недоумевая, кто же может так страдать, когда все радуются. Увидели они старика, что брел к ним, еле-еле передвигая ноги, так он был стар. Каждый шаг давался ему с трудом, потому и стонал он, словно пытали его дивы и змеи.
На ходу гремели кости его, тело иссохло, как иссыхает деревце, лишенное коры в знойный день. Громко призывал он Смерть избавить его от мучений.
Стали тогда расспрашивать того старика, и вот что он рассказал, стеная и плача:
— Я живу так долго, что не помню, когда родился на свет, кто мои отец и мать, где я жил в свои детские годы. Только помню я времена, когда люди даже не были похожи на людей, когда отец не признавал своих детей, когда люди ни стыда, ни совести не ведали.
Потом настали иные времена — их я тоже помню. Стали люди собираться вместе, жить парами. Потом они стали объединяться в племена. Помню я, как сильные стали нападать на слабых, помню, как дивы и змеи преследовали людей. Стали они похищать людей, одних обращали в рабство, а других съедали, отращивая себе головы. Род людской тогда рыдал кровавыми слезами, дивы и змеи стали их владыками, грудь свою простерли над страной, и заслонили собой небо.
