Тело великана выцвело. Маска упала. Роуни поймал ее, прежде чем она упала на землю. Он огляделся, ухмыляясь, но все остальные были заняты битвой и никто не заметил его маленькой победы.
Роуни увидел, как Клок швыряет метательные ножи сквозь тела масок, убеждая маски, что тел здесь нет, и ловя каждую маску на лету.
Он увидел, как Нонни стреляет из пращи по воздуху, пытаясь отогнать птичьи маски, не ломая их.
Он увидел, как Эсса ополчилась на своих любимцев.
Он услышал, как Томас рычит проклятия в разгаре очередной дуэли.
Он услышал, как Семела сдерживает несколько масок старыми и тяжелыми словами.
Роуни осторожно положил маску великана на пол, схватил алебарду и поспешил на помощь Семеле. Чтобы добраться до нее, ему пришлось прорубиться через множество призрачных тел.
Семела закончила заклятие, и несколько дюжин масок упало на землю.
— Мы боремся с отменным проклятием, — сказала она. — Этим проклятием стоит восхищаться. Связь между маской и актером была вывернута наизнанку, и теперь они хотят играть тех, кто играл их.
— Почему так много масок напали на вас? — спросил Роуни. Слова выходили изо рта с хрипом: алебарда была тяжелой, у него болели руки. — Вы их всех играли?
— Нет, — сказала Семела. — Я обо всех них написала, а многие еще и вырезала.
Роуни взмахнул оружием в сторону двух длинноносых масок, получивших тела благодаря этому проклятию, и внезапно вспомнил, как оно было наложено и доставлено. «Это дар гостеприимства», — сказала Башка Вэсс, давая ей поручение.
— Я знаю, чье это проклятье, — сказал он.
— Я тоже, да, — сказала Семела. Голубь присел на часовой механизм над ними. Семела обратилась к нему: — Я вижу тебя, — крикнула она. — Я вижу, что ты носишь птицу, как носишь болванистых детей своей семьи.
Голубь сложил крылья и высказался по-своему.
Семела сложила руки и принюхалась. Происходящее мало беспокоило ее:
— Я ворую детей? Тебя мало заботит судьба твоих питомцев, когда они у тебя под крылом. Тебя волнует, только если их у тебя забрать, если что-нибудь у тебя забрать. И ты могла бы прийти сама, да. Вместо этого ты шлешь послания, прячешься в птицах и травишь нас нашими собственными масками. Могла бы прийти сама и встретиться со мной.
Голубь вскрикнул совсем не по-голубиному и спикировал на Семелу.
— У меня нет на тебя времени, — сказала Семела. — Я приехала в Зомбей не ради тебя. — Она махнула рукой, прогоняя птицу. Та взлетела вверх, вскрикнула и исчезла где-то наверху часового механизма.
