— Спрашивай!
— Скажи мне, принц… — вкрадчиво сказал бог. — Разве бывает так, чтобы неверие одного человека хоть что-то решало в этом безжалостно логичном и рациональном мире? Ты пока подумай, принц, а я разберусь со своими младшими коллегами…
Этьен впал в ступор, а бог повернулся к нам.
— Тьфу, глаза б мои вас не видели… — рассерженно сплюнул бог. Дикие! Позор-то какой! Вы же РВК… Я вам зачем полномочия передавал? По лесам носиться и людям жизнь отравлять?! Мстители хреновы… Чтобы завтра же всем явиться в Департамент! И без опозданий! Работать надо, а не дурью маяться! Ясно?!
Стая по привычке рявкнула хором:
— Ясно! — и бог поморщился.
— Чего вы орете, как эти… Дикие. Ну, а раз ясно, тогда разнос окончен, все свободны.
— Сдается мне, — прошептал Курцвайл, — что нас только что восстановили в правах…
Бог тем временем снова обратил внимание на приключенцев. Выглядела троица авантюристов более чем живописно: шевалье Арманд, рухнув на колени, истово молился, мэтр Гидеон выщипывал последние волосенки из бороды, а Этьен, замерев, как истукан, хмурился и шевелил губами.
— Что надумал, принц?
Этьен поднял взгляд и сказал сомнамбулически:
— Так не бывает…
— Вот и славно, — кивнул бог и зашагал к «Роллс-Ройсу».
В гробовом молчании мы наблюдали, как бог уселся за руль и задним ходом выехал из ущелья. Потом Дикие, словно опомнившись, принялись один за другим исчезать, с легким хлопком перепрыгивая в другое измерение. Я совсем уж собрался было последовать их примеру, когда Этьен крикнул:
— Постой! — и я, удивляясь самому себе, помедлил.
— Ну что еще? — проговорил я с плохо скрываемой досадой.
— А как же мы? — жалобно спросил принц Этьен.
— Да, — сказал мэтр Гидеон. — Как же мы?
— Что нам теперь делать? — подытожил шевалье Арманд де Тьенсегюр.
Я вздохнул. Но работа есть работа…
— Что делать, что делать… — проворчал я. — Уматывать отсюда в темпе вальса! Скоро стемнеет, и когда эти булыжники начнут просыпаться, мало вам не покажется!
Приключенцы метнулись к лошадям, а я перешел в невидимость и мысленно дал себе пинка. Теперь они, разумеется, совсем обнаглеют, и безо всякого темпорального зрения я мог с уверенностью сказать, что в ближайшие пару дней меня ожидает непочатый край работы — и не просто работы, а самой черной и неблагодарной работы на свете…
— Эй! — позвал Этьен, беспомощно шаря взглядом по склонам. — Ты где? Впрочем… неважно. Я только хотел сказать… Ну, в общем, спасибо. Спасибо тебе, слышишь?!
