Исповедь лемминга | страница 2
Там никто не приказывает тебе. Даже Он не в состоянии дотянуться до тебя Там.
Я хочу дойти Туда!
Все хотят. Потому и идут. И у меня, урода, шансов не больше, чем у других. Незаменимых нет — вот девиз леммингов. В одиночку Туда не добраться. Надо держаться вместе. Всем прайдом. И без тени сомнения надо жертвовать собой во имя прайда.
Это долг каждого лемминга. Ты должен!
Чушь! Я никому ничего не должен! Я никогда ничего не брал в долг! Я хочу дойти — а собой пусть жертвуют другие…
Но ты ничем не лучше них!
Я лучше! Я — это я. А они — всего лишь части прайда. Им не дано осознать себя. Они — винтики. Я — личность. У меня болит нога, меня мучает одышка и я не хочу шагать в ногу. Ничего, скоро первый тупик, а там можно будет развернуться и затеряться в толпе. Пока кому-то дадут кирку, пока движение восстановится, толчея выйдет знатная — можно будет и посидеть маленько…
Пыль щиплет глаза, оседает ровным слоем на коже и настырно лезет в легкие. Кирка весит с полтонны, и при каждом взмахе грозит вырваться из рук. Спину ломит. Острие кирки вонзается в стену и во все стороны летят мелкие камушки.
Свет. Дырка сквозная. Наконец-то. Я украдкой оглядываюсь. Даже не верится, что этот туннель, до отказа заполненный леммингами, прорыл я. Я, своими руками!
Еще пару энергичных взмахов — и можно будет вырваться из этого подземелья.
Раз, два, три… Есть!
Я роняю бесполезную теперь кирку и иду вперед. Хочется посидеть и перевести дыхание, но некогда. За мной прайд. Тысячи леммингов толкают меня в спину. Козлы, хоть бы спасибо сказали…
Работай на них после этого!
А что мне остается? Я ведь такой же как они. Почти. Просто я урод, а они — нормальные лемминги. Или наоборот? Да нет, все же урод это я; их же больше, так?
С уродами у нас разговор короткий. Кирку в руки — и вперед, камушек рубать. И главное — ведь всего на секунду притормозил, на одну секундочку присел помассировать лодыжку… А не фиг! Все идут — и ты иди. Не филонь! Будь как все! Или может тебе еще и лопату подкинуть?
Устал я. Все мне надоело. Вначале — первый десяток уровней — было даже интересно. Мы — тогда «я» еще не было, было только «мы» — все верили, что дойдем. Каждый новый уровень считали последним. Каждый раз бросались в Ворота с радостным визгом «Йа-пиии!!!». Вздрагивали каждый раз, когда под нами снова и снова проваливался Люк.
А потом я начал уставать. Мне надоело видеть как те, с кем я шагал в ногу, с поросячьим восторгом идут на верную смерть. Мне осточертело умирать самому — даже не зная ради чего!