— Отец, — сказал Ровшан, — всадники на вороных конях вот-вот настигнут нас.
— Сынок, — отвечал Алы-киши, — свороти в колючие кустарники.
Ровшан своротил туда, и всадники на вороных конях поскакали следом. Но ни один из них не сумел выбраться оттуда. Ноги коней обагрились алой кровью.
Проехал Ровшан еще немного, снова натянул поводья, обернулся и видит: теперь отряд на белых конях вихрем мчится, почти настигая их.
— Отец, — сказал он, — еще один отряд на белых конях настигает нас.
— Не бойся, сын мой, сверни в скалистые горы!
Ровшан повернул коней. Белые кони не сумели взобраться по каменистым кручам и остановились на полпути. А Гырат и Дурат, пролетев точно соколы, скрылись за отвесными скалами.
Отец и сын ехали до самого вечера. Наконец, в сумерках достигли они берега какой-то реки. Алы-киши спросил у сына, что это за место.
— Отец, — ответил Ровшан, — оно все в зелени, кругом деревья, травы, а посредине протекает река.
— Сын мой, оставаться надолго здесь нельзя. Тут пасутся чьи-то табуны, стада, отары, и не будет нам от них покоя. А если ханы и паши проведают о нас, то нападут и убьют.
Отец и сын провели эту ночь на берегу реки, а с рассветом снова пустились в путь. Долго ли, коротко ли ехали, вечером добрались до равнины. И тут Алы-киши спросил у сына, что это за место.
— Отец, — ответил Ровшан, — это равнина и конца-краю ей не видно.
— И тут оставаться нельзя. На копях мигом настигнут нас. А то и караваны растопчут.
Проведя на равнине эту ночь, наутро они снова пустились в путь. Ехали, ехали и достигли, наконец, хребта высокой горы. Алы-киши спросил:
— Сын мой, а что это за место?
— Отец, — ответил Ровшан, — тут повсюду отроги да скалы и горный хребет, окутанный туманами.
— Посмотри, сынок, а по обе стороны его нет ли еще более высоких гор? — спросил Алы-киши.
— Да, отец, есть. Одна — направо, другая — налево, и вершины их в снегу.
— Ровшан, — сказал Алы-киши, — это самое место я и ищу. Я хорошо знаю эти края. В молодости не раз шалея я здесь на коне, стрелял из лука в джейранов, добыл немало косуль. Называется это место Ченлибель. Тут мы и останемся. Построим себе дом, а коням — конюшню.
Ровшан построил дом и конюшню. Отец и сын стали жить в Ченлибеле.
Как-то раз позвал Алы-киши Ровшана и сказал:
— Ровшан, где-то здесь в горах пробиваются два родника. Называются они Гоша-булаг.[13] Через каждые семь лет, в четверг, на востоке зажигается одна звезда, на западе — другая. Звезды эти поднимаются и сталкиваются посреди неба, и тогда Гоша-булаг блестит, пенится и разливается. Тот, кто омоется пеной Гоша-булага, станет таким богатырем, что равного ему не сыщется на свете. Кто выпьет ее, станет ашугом, и голос его будет так могуч, что от звука его львы в лесах придут в трепет, у птиц опадут крылья, а кони и мулы лишатся копыт. Много храбрецов, много царевичей приходило сюда, в поисках этой воды, но счастье не улыбнулось ни одному из них. Теперь седьмой год на исходе. Настало время. Пойди и найди Гоша-булаг, сделай все, что я велел, только одну чашу наполни пеной и принеси мне.
