В течение веков имя Кероглу было символом бесстрашия и мужества. В дни Великой Отечественной войны оно прозвучало с новой силой в произведениях писателей и поэтов Азербайджана. Поэты в стихотворениях, написанных в стиле гошма Кероглу, воспевали героизм советских воинов. Участник севастопольской обороны писатель Абульгасан в романе «Бастионы дружбы» пишет, как бойцов-азербайджанцев вдохновляли героические песни Кероглу. Именем легендарного героя называли самых храбрых и сильных; со страниц фронтовых газет это имя звало на подвиги во имя Родины. Ашуги пели гошма Кероглу, призывая советских людей к беспощадной борьбе с врагом.
Все сказанное нами в какой-то мере обрисовывает эпоху зарождения, исторические условия и идейное направление эпоса «Кероглу», а также дает некоторое представление о том, насколько велика роль, которую сыграло это произведение в истории азербайджанского народа. Освободительное движение под руководством Кероглу, возникшее в Азербайджане и превратившееся затем в серьезное антифеодальное восстание, было художественно отображено в знаменитом эпосе азербайджанского народа.
Возникновение среди народов Средней Азии собственного варианта эпоса «Кероглу» несомненно связано с идеями свободы и братства азербайджанского дастана. Широкое распространение и известность получил эпос и среди турецких народов Анатолии и Балкан. Однако здесь он превратился в небольшое повествование, напоминающее сказки, созданные в городской среде, которое постепенно переходит в рассказ. Подобное изменение жанра вызвано либо тем, что турецкие исследователи не могли собрать все части эпоса и восстановить его полностью, либо тем, что подвиги Кероглу давно забыты турецкими народами. В упрощенном до сказки турецком варианте эпоса изменилось и его идейное направление. Сам герой изображен не как предводитель народного движения, выступавший против султанского деспотизма и феодального строя, а как «качаг» (беглец), борющийся с Болу-беком, мелким, феодалом, чтобы отомстить за личную обиду. Вероятно, причина такого видоизменения жанра в том, что героический эпос, имевший когда-то огромное социальное значение, с течением времени утратил свою силу и идейно обнищал, или же варианты его были собраны в городской мещанской среде. Если мы сравним наш вариант со среднеазиатским, то увидим, как последний в некоторой степени еще носит следы специфических особенностей древних легенд, чего нельзя сказать о турецком варианте, целиком утратившим свою эпическую сущность и отражающим идеологию городского мещанства.
