Гарри стоял ошалевший, красный от ярости и охватившего его смущения. "Когда меня обнимала Тонкс, такого стеснения не было, походу, для появления неловкости недоставало пары-тройки сотен взглядов" - находясь в ступоре, подумал Гарри, пытаясь, если не побороть, то хотя бы взять под свой контроль пылающие в нем эмоции. Теперь он ощутил на себе то, что почувствовала Гермиона, когда вскрывала его письмо. Но ей всяко было легче: на Грейнджер тогда смотрело пять человек, да и девочка была вовсе не девочкой, а матерым метаморфом.
Когда брюнетка посчитала, что произвела уже достаточное впечатление на публику, она, разорвав объятья, попыталась отступить назад. Но Поттер, более-менее очухавшийся, не мог позволить себе оставить ее безнаказанной, и он вернул Дафне должок. Шагнув следом за девочкой, он так же, как и она до этого, заключив ее в объятья, притянул обратно и, глядя в глаза розовеющей девочке, прошептал:
- Ты не учитываешь несколько моментов. Во-первых, у "Мальчика-Который-Выжил", поверь мне на слово, проблем явно побольше. И в данный момент я поделился ими с тобой. Во-вторых, я человек злопамятный, но это можно опустить, потому что ты уже наказала саму себя, избрав не тот "громоотвод".
- Поттер! Да как ты... с ней...
Выкрик младшего Уизли заставил Гарри обернуться, чем воспользовалась девочка, выскользнув у него из рук.
- Ну, чего тебе, Уизли? - спросил мальчик, устало вздохнув. - А ну да... Совсем забыл! Передай, своей матери дословно, что Гарри Поттер не приедет к ним летом, чтобы навестить Рончика.
Это оказалось последней каплей для рыжего, которому очень не понравилось грехопадение его идола (как же "Мальчик-Который-Выжил" обнимается с гнусной слизеринкой). Рон судорожно зашарил за пазухой, пытаясь что-то достать.
- Гарри! - раздался голос Тонкс, откуда-то из-за стола со "змейками"
Он мигом нашел ее по цвету волос и посмотрел в том направлении, куда указывала хаффлпаффка. Там, от входа в зал, стремительно двигался в их сторону профессор Снейп. Гарри улыбнулся: сейчас преподаватель разгонит всех этих "фанатов", и он сможет вздохнуть спокойно. Но по мере приближения учителя улыбка равенкловца медленно увядала потому, как профессор направлялся именно к нему. Его черный плащ, шлейфом развеваясь позади него, хорошо дополнял торжествующую улыбку, обращенную к Поттеру. При виде выражения лица декана, мальчику резко стало неуютно, и он передернул плечами.
