— Значит, вернулись, — сказала официантка Мэнди. — Повар сказал, что вы ушли в ночь.
Пожилая официантка посмотрела на Мэнди, в глазах у нее появился блеск, спокойный голос обрел более глубокий, богатый тембр.
— Мы теперь муж и жена, — мягко сказала она. — Мы только что поженились. Что бы ты хотел съесть на ужин, Скриппс, дорогой?
— Не знаю, — сказал Скриппс. Он чувствовал себя немного неловко. Что-то будто бы колыхалось у него внутри.
— Думаю, довольно с тебя бобов, Скриппс, милый, — сказала пожилая официантка, теперь его жена. Коммивояжер поднял голову от газеты. Скриппс заметил, что это была «Детройт ньюс».[24] Это была отличная газета.
— Отличная газета, та, что вы читаете, — сказал коммивояжеру Скриппс.
— Да, «Ньюс» хорошая газета, — сказал коммивояжер. — У вас медовый месяц?
— Да, — сказала миссис Скриппс, — мы теперь муж и жена.
— Что ж, — сказал коммивояжер, — дело хорошее. Я сам женатый человек.
— Вот как? — сказал Скриппс. — А меня жена бросила. Это было в Манселоне.
— Давай не будем больше об этом вспоминать, милый, — сказала миссис Скриппс. — Ты уже столько раз рассказывал эту историю.
— Да, дорогая, — согласился Скриппс. Он испытывал смутные сомнения на собственный счет. Что-то где-то внутри у него колыхалось. Он посмотрел на официантку по имени Мэнди, крепкую и очень привлекательную в этом свеженакрахмаленном белом фартуке. Он наблюдал за ее руками, здоровыми, спокойными, ловкими в своем привычном официантском труде руками.
— Попробуйте такой же бифштекс на косточке с жареной картошкой, — предложил коммивояжер. — Они здесь очень недурно его готовят.
— А ты хочешь, дорогая? — спросил жену Скриппс.
— Я возьму просто кувшинчик молока с крекерами, — сказала пожилая миссис Скриппс. — А ты ешь, что только пожелаешь, дорогой.
— Вот твое молоко и твои крекеры, Даяна, — сказала Мэнди, ставя все это на стол. — Хотите бифштекс, сэр?
— Да, — сказал Скриппс. Что-то снова всколыхнулось у него внутри.
— Хорошо прожаренный или с кровью?
— С кровью, пожалуйста.
Официантка повернулась и прокричала в кухонную дверь:
— Тэ на одного. И не зажаривай!
— Спасибо, — сказал Скриппс. Он не сводил глаз с официантки Мэнди. У нее был дар колоритно выражаться, у этой девушки. Именно эта колоритность речи с самого начала привлекла его и к нынешней жене. Она и ее странное прошлое. Англия, Озерный край. Озерный край Скриппс исходил с Вордсвортом. Поле золотых нарциссов. Ветер, дующий в Уиндермиере. Далеко-далеко, быть может, загнанный самец-олень. Ах, нет, это дальше на север, в Шотландии. Крепкий они народ, эти шотландцы, живущие глубоко в своей горной твердыне. Гарри Лаудер
