Я сделал заготовку двадцати пулек, надеясь из них выточить одну. Мастера с тревогой следили за мной, но не понимали моего замысла.
А я размышлял так: оборудование плохое, инструмент тоже не бог весть какой, следовательно, брак неизбежен, и поэтому надо сделать запас заготовок.
Мои опасения оправдались. Как я ни старался быть аккуратным, при доводке неизбежно запарывал одну пульку за другой.
Приходил Елин, рассматривал пульки, неодобрительно качал головой.
— Опять ошибка давал. Плохо! Плохо!
— Ничего, — говорил я, — Москва не сразу строилась. Москва большая, а пулька маленькая. Пульку надо сразу делать. Смелей. Тогда выйдет!
Я пробовал и быстро и тихо — ничего не получалось. Пульки неизменно выходили с браком.
Однажды, когда я сидел у верстака, сличая одну с другой только что обточенные пульки, в мастерскую вошел капитан Федоров.
— Здравствуйте, Дегтярев, как успехи?
— Здравия желаю, ваше высокоблагородие. Успехи плохие.
Федоров достал лупу и стал рассматривать «запоротые» пульки.
— Странное дело, — сказал он, — как у вас с нервами?
— Не жалуюсь.
— А ну-ка, встаньте за станок.
Я начал обтачивать пульку. Федоров наблюдал.
— Да, руки у вас не дрожат. В чем же дело?
— Может быть, станок дрожит? — спросил я.
— Возможно. Попробуйте еще.
Я включил станок и стал работать.
Федоров достал серебряный рубль и поставил его на станину. Рубль задрожал и вдруг, спрыгнув со станины, со звоном покатился по полу.
— Все ясно, — сказал Федоров, — вас подводит станок, он сильно вибрирует. Советую вам сделать точнейшего профиля резец и работать с меньшим числом оборотов.
Зная, что Федоров был не только офицером из артиллерийского ведомства, но и артиллеристом-инженером, я последовал его совету и очень скоро сделал партию пулек, которые удовлетворили и Елина и Филатова.
Пульки мои подвергли тщательной лабораторной проверке, а затем испытанию на определение скоростей.
Я с нетерпением ждал результата. А результат оказался неважный. Пульки, предложенные Петровичем, не удались, хотя его же расчеты артиллерийских снарядов оказались блестящими.
Владимир Григорьевич Федоров через некоторое время привез из Петрограда чертежи новых остроконусных пуль. Я опять включился в работу и довольно быстро сделал новые модели.
Прошло порядочное время, а о пульках не было никаких известий. Меня очень волновала их дальнейшая судьба, и я время от времени опрашивал о них Филатова.
Однажды он сам пришел ко мне и оказал, что остроконусные пули на стрелковых испытаниях показали себя отлично.
