— Все, что ты сделаешь со мной, будет сделано силой. — Объявила она.
Ее неповиновение должно было взбесить (она уже сегодня перечила ему больше, чем кто-либо еще за всю жизнь), но обнаружил, что это почему-то забавляет сейчас. Если никого вокруг не было, он не возражал против ее храбрости. Хотя он больше не потерпит этого на глазах у других.
— Ты так думаешь? — его гораздо больше интересовало увидеть ее реакцию на слова, чем обычный ответ.
Она выглядела удивленной, но быстро спрятала это чувство.
— Знаю! — ответила она резко.
Он равнодушно пожал плечами. Он не знал, что хотел от нее или что собирается с ней делать. Завтра он может решить, что она ему вообще не нравится; он в это не верил, но он был известен своими прихотливыми склонностями, когда дело касалось женщин. Он был изумлен реакцией, которую она вызвала, но он не знает, как долго это изумление продлится.
Одно было точно, он не собирался навязываться. Он сделал много разного за свою длинную жизнь, много плохого, но он никогда не использовал силу, чтобы принудить женщину, которая его не хочет.
— Посмотрим, — сказал он просто.
Ее тонкие ноздри раздулись от ярости, он почти мог слышать, как она скрежещет зубами. Он не знал, почему он изводил ее, но было удивительно наблюдать за ней, когда она сердилась на него. Он обнаружил, что предпочитает это страх. Девушка с силой сжала челюсть, отвернувшись от него. Ее руки сжались в кулаки по бокам от ее стройных ног, когда она сфокусировалась на картинах.
— Откуда ты, Арианна?
Хотя она все еще выглядела вызывающе, он почувствовал горе, затопившее ее.
— Отовсюду — просто ответила она.
— Ты живешь в лесах?
— Да.
— Ты член восстания?
Она колебалась, ее суставы пальцев побелели.
— Вот почему я здесь, не так ли? Членов сопротивления наказывают за их неповиновение, делая кровавыми рабами или выкачивая всю кровь. Не это ли способ лишить нас храбрости?
— Думаю, да, — согласился он. — Ты думаешь это неправильно?
— А ты, нет? — огрызнулась она.
Он сел обратно и принялся изучать ее, неторопливо вытягивая ноги, подложив руки под голову. Ярко-голубые глаза пылали негодованием и правотой, когда она посмотрела на него. Это удовлетворило его, и он безмятежно улыбнулся в ответ.
— Если ваш вид просто согласится работать с нами, наказание будет необязательно.
— Согласится быть вашими рабами во всех смыслах? Согласится быть слугами? Согласится делать, что бы вы ни пожелали, когда бы вы не пожелали, не обращая внимания на собственные нужды, желания и убеждения?
