Колышек в голенище сапога придавал уверенности в себе. Однако из-под мышек, несмотря на ночную прохладу, струился пот. «Вот потому-то ты и ушел. Отшельник, тьфу! Леса не боишься, а людей…»
— Ай-я, я кому говорю! Мало того, что платье изорвала, тряпку на руку какую-то нацепила, — все мало… Ишь чего удумала! Ночь уже на дворе. Подождут твои кролики. Утром посмотришь…
— Ой! Он уже вырос! — услышал лесной бродяга тоненький голосок.
«Лет десять девице, — определил он. — Эта в жены не годится. Мала еще. Жизни не знает. И домишко бедноват, хоть и не окраина уже, а кругом-то покрепче будут. Вон и заборчик весь на боку, чуть не на земле лежит. Правда, кроликов держат, уже хорошо. Да и голос у той, что постарше, — мамаши, наверное, — ничего. А что? — мысленно прикинул Плешак. — Баба как баба. В самом соку. Опыт есть, как-никак вон какую девицу вырастила. Да и не виновата она, что избенка не ахти. Мужских рук нет, вот оно что».
— Как же, вырос! — сказал насмешливый голос. — Так-таки за один вечер и вырос.
— Вырос! Вырос! — капризно сказал детский голос. — Двое других как были, так и остались. А мой, с пятнышком, вырос.
— Иди спать! Утром еще больше вырастет.
— Я сейчас…
— Ну-ка быстро! Я вот сейчас за прутьями-то схожу!
«Ага! — злорадно подумал бродяга. — Сходи, сходи. Только девчонка пускай в дом уйдет. А ты мне сгодишься. По голосу слыхать — баба что надо. Эй ты, ползучка вшивая, — мысленно обратился он к обитателю мешка, — пошевелись, что ли. Недолго уже осталось. Вот я ужо мешочек-то развяжу…»
— Мама!
— Я вот тебе покажу «мама»!
— Слышишь? Вроде как за забором…
Бродяга испуганно замер. Даже дышать перестал. Ну и слух у девчонки — лесного человека учуять!
— …шевелится, а?
— Ничего там не шевелится! Ты мне голову не морочь.
— Нет, шевелится, — капризно сказала девочка. — А мой, с пятнышком, он же маленький еще. Вдруг волк?
— Ай-я, какой волк?
— Или вурди…
— Тсс! То волк. А то — вурди. Я ж тебе говорила…
— А он вправду похож? На человека?
— Иди в дом, поганка! Мала еще о таком говорить…
— Иду.
Уф! Бродяга выдохнул застоявшийся в легких воздух. Пронесло! Тихий шорох шагов по песчаной дорожке. Скрип закрывающейся двери. Пронесло-то пронесло. Только никто за прутьями не пойдет. Добыча ускользнула. Жаль. Хотя и не больно-то надо — другую найдем. Помоложе. Получше. Вон там, впереди, — кто это?
Бродяга осторожно вылез из шиповника. Поправил мешок за спиной. Никого… Ветер качнул молоденькую березку. Вот и померещилось.
