Я пригласила к себе всех троих на следующий день, и они пришли точно в назначенный час. Опять я устроила роскошный ужин, но на этот раз решила внести некоторое разнообразие в приложение к нему. Мое извращенное воображение подсказало мне несколько интересных идей по поводу того, как нам лучше провести эту ночь.
Началось все точно также, как и в предыдущий вечер. Роскошный пир, изысканные кушанья, тонкие вина, но потом я, по очереди испытав каждого из моих гостей, собрала их всех вместе, рассчитывая таким образом отведать блюдо поострее. Самого сильного я попросила лечь навзничь и, когда он, исполнив мою просьбу, улегся на спину, я уселась на него верхом, подставив свой зад пике второго. Третий, самый нежный из трех, опустился передо мной на колени, и я взяла в рот его набухший приап. На мой взгляд, это была великолепнейшая пирамида. Каждый исполнял свою роль в совершенстве и, я бы сказала, вдохновенно. Спальня наполнилась страстными криками и вздохами.
Вполне понятно, что первоначальное положение не могло долго сохраняться, и вскоре все смешалось. Мои губы ублажали уже сразу двоих, а третий, почувствовав, что его приап не может дать мне настоящего блаженства, решился применить для этой цели язык, и это было лучшее, что он мог сделать в этой ситуации. Я была очень ему признательна за это… Наконец, силы моих соратников иссякли, да и я почувствовала усталость, что дало мне прекрасный повод выпроводить своих гостей и прибегнуть к услугам Морфея, который охотно заключил меня в свои объятия.
И все-таки, несмотря на все старания моих партнеров, проснувшись, я ощутила большое разочарование. Тщетно я напрягала свой изощренный мозг, стараясь изобрести какое-нибудь новое развлечение. Увы, видимо, слишком уж ограничены возможности мужчин. Придя, в конце концов, к выводу, что ни один мужчина никогда не сумеет принести мне настоящее удовлетворение, я решила покинуть родную Флоренцию и вернуться в Париж, город наслаждений и любви, и дала себе клятву больше никогда не прибегать к услугам мужчин, какими бы непревзойденными самцами и атлетами они не были.
Мое прибытие в Париж вызвало небольшую сенсацию, ибо слишком неожиданным явился для многих представителей света мой отъезд. Я вновь поселилась в своем особняке на Елисейских полях, где живу безвыездно уже более двух лет. И все это время за развлечениями я не забывала о своей главной цели — найти для себя достойную любовницу. И как ты прекрасно теперь понимаешь, в твоем лице я, наконец, нашла то, что давно искала. Фанни, милая, только с тобой я узнала настоящее блаженство, и ничто не заставит меня отказаться от твоих ласк. Ничто не сможет отнять тебя у меня, даже сама смерть! Если б ты только знала, какое это наслаждение — сплестись с нежным, трепещущим телом юной девушки, застенчивой, наивной, не изведавшей еще радостей и мук сладострастия! Как сладко мучить ее, пробуждать в ней похотливое желание, а потом погубить наслаждением…
