С каждой минутой, с каждой новой каплей вина тосты становились все непристойнее, и без того короткие туники поднимались все выше и даже вовсе снимались, обнажая соблазнительные тела. Вскоре все присутствующие, разгоряченные вином и возбуждающими речами, стали требовать мужчин. Свежие уста девушек, еще недавно казавшихся такими целомудренными и благочестивыми, громкими возгласами призывали предаться разгулу.
Самая разгоряченная из монахинь вдруг со стоном бросилась на свою соседку и стала осыпать ее страстными поцелуями. Да и остальные не остались без дела. Все женщины разделились на пары. Слышались страстные возгласы, звуки поцелуев, тела переплетались, губы сливались с губами. Сладостные вздохи сменялись словами любовной истомы, жарким бредом. Огонь сладострастия охватил обнаженные женские тела и зажег настоящий пожар, неистовый и безумный. Гирлянды разгоряченных женских тел, грубых и нежных, стремительных и неторопливых, утонченных и ненасытных в своих ласках, извивались, катались по ковру, бесновались в безумных, пылких, резких порывах. Когда слишком нетерпеливым любовницам миг последней сладости казался очень далеким, они на минуту разделялись, чтобы собраться с силами и отдышаться перед решающим сражением. Впиваясь друг в друга, с пылающими от похоти глазами, они состязались в искусстве соблазна, изощрялись в непристойности поз. И та, которая в искусстве обольщения оказывалась более умелой, подвергалась яростному нападению возбужденной соперницы, которая опрокидывала ее навзничь, осыпая дождем мельчайших поцелуев, впивалась губами в самую тайную часть ее тела, не забывая, однако, расположить и свое так, чтобы ее подруга смогла дотянуться языком до ее сокровенного места и доставить ей такое же наслаждение. Обе головы оказывались скрытыми бедрами, и оба тела образовывали одно причудливое тело, судорожно бьющееся, издающее хриплый, исступленный, похотливый крик, за которым вскоре следовал безумный стон, вызванный пароксизмом наслаждения. Другие пары, возбужденные этим зрелищем, с яростными воплями бросались друг на друга. Спеша насладиться, они, не жалея сил, старались приблизить сладостный миг. Пара сталкивалась с парой и бездыханно падала на пол, корчась в истомной судороге, и скоро груда обессиленных женских тел, чуть вздрагивающих и забрызганных собственными извержениями, застыла в тяжелом сне, напоминавшем обморок. И лишь на фреске, покрывавшей потолок, все еще продолжалась бесшабашная вакханалия…
