Внезапно огонь погас, и пространство засияло ровным и мягким голубоватым светом, он обволакивал меня, и я, охваченный восторгом, будто плыл в этой бесконечности, а навстречу мне медленно и плавно двигались мириады сильфид. Их одежды, словно сотканные из воздуха и солнечных лучей, переливались всеми цветами радуги. Их туманно-прекрасные лица ослепляли своей божественной красотой. Они пели нежными, серебристыми голосами и манили за собой в страну наслаждения. Охваченный негой и восторгом, я устремился вдогонку за ними, но они шаловливо смеялись и ускользали от меня, струясь между моих пальцев, уносились в бескрайнюю лазурь и снова приближались, еще более прекрасные и очаровательные. Они щедро дарили мне лукавые взгляды, обольстительные улыбки, кружась вокруг меня блестящими гирляндами. И опять, как только я хотел приблизиться к ним, они плавно ускользали.
Потом они исчезли совсем, и вместо них появились прекрасные женщины с глазами жгучими, дышащими страстью. Их обнаженные груди трепетали, казалось, они умирали от истомы и ожидания ласк. Они раскрывали мне свои объятия, но когда я приближался к ним, медленно растворялись в воздухе, печально улыбаясь мне. Мучимый вожделением, я метался среди этих теней и яростным трением пальцев, сгорая от нетерпения, успокаивал своего возбудившегося приапа.
Я бредил любовным наслаждением, и сладостные видения сменяли одно другое. Я видел Юпитера, настигающего Венеру, и как она затем, упав на спину, жадно и нетерпеливо схватывала руками его раскаленный член. Потом я присутствовал на дьявольской вакханалии, которая проходила в темной и глубокой пещере, тускло освещенной зловонным факелом. Козлиные тела чертей переплетались в самых страстных движениях, непристойных и извращенно-похотливых. Они качались на качелях, увитых чертополохом, их глаза безумно пылали похотью, их возбужденные члены были готовы поразить любую мишень. А им навстречу, широко расставив бедра, в таких же качелях неслись их подруги. Они соединялись в полете с визгом и яростными криками. Некоторые в экстазе зажигали свой член и вонзали его, горящий, в раздвинутые бедра дьяволиц, и те стонали восторженно и страстно в пароксизме неистового наслаждения, которое им приносили и бешеные удары и боль от ожогов.
Разгул дьявольских страстей достиг апогея, когда черти выволокли на середину пещеры отчаянно сопротивляющуюся женщину в монашеской одежде. Сорвав с нее платье, они не набросились на бедняжку, не ласкали ее, а только дразнили, пробуждая у нее самые страстные желания. На ее глазах они предавались самым изощренным любовным играм и, увидев, что женщина уже возбуждена до предела, связали ее и бросили в угол пещеры. Напрасно доведенная до безумия женщина молила своих мучителей о снисхождении, те только злорадно смеялись в ответ на все ее просьбы, а маленькие чертенята поливали ее своими испражнениями. Вакханалия была в самом разгаре, и несчастная женщина извивалась и стонала от сжигавшего ее желания, что вызывало у чертей приступы безумного смеха.
