Далее говорилось, что Петр I «сам, умирая, не нарек себе наследника. Оставалось неизвестным, кому по нем царствовать; большая часть народа желала иметь государем своим принца Петра, сына несчастного Алексея, но сильнейшая сторона употребила все меры к возведению на престол Екатерины, супруги Петра».
В главе, посвященной Франции, о ее королях говорилось без всякого почтения. Читателям сообщалось, что там царствовал Людовик XIV, «коего честолюбие привело в великое изтощение доходы государственные, и коего пустосвятство лишило государство трудолюбивейших жителей. В правление его, по низости его ласкателей, деспотизм взошел на высочайшую степень, путем уничтожения вольности и священных прав народа».
Как тут было не вспомнить о Радищеве?
«Лудовик XV предавался величайшим распутствам, оставляя правление своим Министрам и Любовницам, и подданные его начали скучать таковым поносным игом, которое частию сами на себя возложили».
Какие аналогии тут напрашивались! Можно ли было допускать столь крамольные высказывания? Императрица велела запретить продажу «Новейшего землеописания» и отобрать у книгопродавцев все выпущенные экземпляры. Они были отправлены в типографию Академии наук, где печатались, с предписанием «вынув артикул о Франции, прочее точнейшим образом просмотреть и ничего не оставить такого, что противно законному и самодержавному правлению».
Так и было сделано: места, послужившие причиной запрета книги, значительно смягчили. В них уже не упоминается ни о слабоумии Ивана V, ни о «несчастном Алексее». О Людовике XVI уже не сказано, что «он согласился на перемену в прежнем образе правления» — как можно! Вместо этого: «Лудовик XVI происками беззаконнейшего сборища Якобинцев сужден был и бесчеловечно торговою смертию казнен в Париже (т. е. публично: казни производились на Гревской торговой площади).
Этим дело не ограничилось: было повелено допросить цензора Князева, «почему он сию книгу с таковыми выражениями пропустил для печатания». Князев очень испугался и в пространном ответе оправдывался: «Ежели подлинно статьи сии напечатанными оказались, то сие последовало не от умышленности моей, но, может статься, были мною вымараны, а после сочинителями поновлены и прибавлены после моего подписания. Должность свою исправлял я рачительно и книги рассматривал со всей осторожностию».
На сей раз Екатерина проявила либерализм и не сослала в Сибирь авторов трехтомного сочинения. Ими были «ученые Россияне» — члены «Общества друзей словесных наук» (где Радищев играл заметную роль) М. Антоновский и М. Жулковский.
