Читая рукописи иных молодых, я часто ловлю себя на мысли: а ведь этим авторам еще неведомо, что цель и задачи социалистической литературы и искусства именно в этом, что иные авторы еще не осознают главнейших обязанностей всякого художника, всякого таланта — отчетливо понимать, что социально-нравственные процессы противоречивы, но в этой их противоречивости, в явлениях жизни, подчас исключающих друг друга, надо видеть и выделять основные и главенствующие революционные тенденции, неостановимые тенденции постоянного социально-общественного прогресса.
И мы должны и обязаны учить молодых талантливых людей видеть и понимать все это, ибо только тогда в их произведениях появятся образы и характеры, рожденные временем и несущие все приметы нашей не простой, но героической эпохи, только тогда в персонажах их книг отразится то, чем жила и живет страна, а жизнь страны и общества станет частью личной судьбы их персонажей.
Все это еще и еще раз заставляет нас задуматься о той ответственности, которая ложится на опытных литераторов. Мы должны показывать своим творчеством пример активного вторжения в социально-нравственные сферы жизни нашего общества, давая молодым наглядный урок художественного освоения и нашей героической истории, и нашей революционной современности.
Да, вторичная писательская ориентация у молодых довольно сильна, но ориентируются они порой, сбитые с толку нашей критикой, на произведения модные, может быть, но пустопорожние. Вы заметили одну странную особенность нашей критики? Появляется порой какое-нибудь слабенькое произведение, и критика как по команде проявляет бурную деятельность. Организуются пространные печатные дискуссии об этом сочинении, публикуются мнения положительные и мнения отрицательные. Потом редакция от себя дает заключение: правы, мол, и те, правы и эти, но главное, что автор способный, он сделает для себя выводы. Ну а пока идет этот гром, молодые писатели чутко к нему прислушиваются и прикидывают: а чем мы хуже, можем и мы такое легко сочинить, пусть и о нас поговорят…
Но произведение-то, по поводу которого идет гром, повторяю, в художественном отношении беспомощное.
Еще великий Гоголь в одной из своих статей, обрушиваясь на пустопорожние мелодрамы и развлекательные, сомнительного свойства водевили, заполнившие сцены театров его времени, с горечью писал, клеймя псевдоискусство и псевдолитературу: «Какое обезьянство!.. Где же жизнь наша, где мы, со всеми своими страстями и странностями? Хотя бы какое-нибудь отражение ее мы видели в нашей мелодраме!»
