Сибирь, необозримые просторы, могучий Енисей… Много раз глядел Ленин на его стремительно бегущие воды, гигантские отроги Саян, за которыми лежала огромная страна, закованная в цепи капитала, погруженная пока что во мрак царского режима. Не ветер свистал над нею, а плети насильников, присвоивших себе право безжалостно эксплуатировать миллионы людей труда… Большое видится на расстоянии, и, может быть, именно здесь с острой болью ощутил Ленин несправедливость и бесчеловечность существующего на земле, и в частности в России, социального уклада и правоту того дела, которому отдал свою короткую жизнь его старший брат Александр. Что ж, думал, возможно, Ленин, все идет по логике вещей. Защищая себя, царизм безжалостно расправился с Александром и другими революционерами, а его, Владимира Ульянова, с товарищами по борьбе загнал в эту глушь и не упустит случая, чтобы уничтожить их физически. Мне кажется, Ленин не исключал и такой возможности. Но это не страшило его. Главным было для него другое — торжество дела революции, дела освобождения трудящихся.
Глядя на седые Саяны, слушая унылый вой сибирских метелей за окном деревянного дома, в котором жил, Ленин продумывал во всех деталях план создания единой марксистской партии в России, ее организационные основы, ее стратегию и тактику. Эти мысли он изложил в своих работах, написанных в период ссылки, в частности в статьях «Наша программа», «Насущный вопрос», «Наша ближайшая задача». И пришел к выводу: создание партии нового типа следует начать с организации общерусской политической нелегальной газеты.
Не могу не привести здесь отрывок из воспоминаний близкого соратника Ленина Г. М. Кржижановского:
«Очень памятна мне одна из последних моих прогулок с Владимиром Ильичей по берегу широкого Енисея. Была морозная лунная ночь, и перед нами искрился бесконечный саван сибирских снегов. Владимир Ильич вдохновенно рассказывал мне о своих планах и предположениях… Организация печатного партийного органа, перенесение его издания за границу и создание партии при помощи этого центрального органа, представляющего, таким образом, своеобразные леса для постройки всего здания революционной организации пролетариата, — вот что было в центре его аргументации. Мне, признаться, на первых порах показалось, что он переоценивает роль такой партийной газеты и что это происходит лишь потому, что за длительный срок пребывания в ссылке ему самому поневоле приходилось делать односторонний нажим лишь в сторону литературной деятельности. Жизнь показала всю правильность намеченного Владимиром Ильичем пути».
