Поверили луккианцы в подобные обещания, или нет, но они снова поклялись, что сдадут город на волю Нарсеса, если увидят заложников живыми. Заложникам приказали встать. Но и теперь, увидев заложников здоровыми и невредимыми, далеко не все луккианцы согласны были исполнить обещанное.
Лишний раз убедившись в вероломстве жителей Лукки, стратиг Нарсес велел отпустить заложников, не истребовав с горожан ни выкупа, ни обязательств. Неблагодарным и вероломным луккианцам он сказал: «Не свойственно мне заниматься шутовством и обольщаться пустыми надеждами. Я уверен, что и без них, если вы немедленно не сдадитесь, сумею покорить вас этим», — и показал им меч.
Но Нарсес витийствовал и потрясал мечом не под влиянием минутного чувства — у него был готов план, который позволил ему очень скоро блестяще завершить эту многоходовую комбинацию, поставив коварный город на колени.
Отпущенные заложники, вернувшись в город, превозносили Нарсеса, восхваляли его доброту и человечность. Восхваляли его величие, смягченное кротостью и смирением. Эти речи в короткий срок сделали больше, чем сила оружия. Тем более, что их произносили живые доказательства этих слов.
Если бы дело зависело только от отпущенных заложников, город бы уже сдался. Но военачальники-франки, которые руководили обороной города, требовали от луккианцев продолжения войны, заставляя их предпринимать тщетные попытки силой оружия заставить врага снять осаду.
Так что неожиданные вылазки и нападения на римлян продолжались, хотя вред причиняли ничтожный, так как многие луккианцы, поддавшиеся на увещевания бывших заложников Нарсеса, сражались вяло.
И тогда Нарсес снова заверил горожан, что не будет мстить им за дважды несдержанную клятву, и луккианцы с готовностью сдали город после трехмесячной осады и охотно впустили в него войско, вновь сделавшись подданными римского императора.
На ход войны в Италии большое влияние оказала вновь вспыхнувшая в 540 году война с Персией. Персидский царь Хосров не мог безучастно наблюдать за успехами Юстиниана на Западе. Когда с восточных границ Византии войска были переброшены в Италию, Хосров объявил войну, застигнув римлян врасплох.
Византийские силы на Евфрате оказались столь слабыми, что не могли сколько-нибудь эффективно сопротивляться. Так что Хосрову в начале войны удалось нанести Византии удар, какого она не испытывала со времен Адрианопольской катастрофы[32] — Хосров, лично возглавив иранскую армию, прорвался в северную Сирию. Его главной целью была столица Востока Антиохия, не видевшая неприятеля несколько столетий.
