— «Фенди», — констатировал Артур, вертя сумку в руках. — Мило.
— Хорошая копия? — спросил я.
— Нет, — ответил он. — Это не копия. А настоящая. Произведена в Италии.
— Вы уверены?
Артур кивнул.
— Ваша жена могла приобрести ее на распродаже. Но если бы она купила ее на Пятой авеню, такая сумка обошлась бы ей в две тысячи долларов.
— Бабушка купила маме эту сумку, — внесла ясность Келли. — На день рождения. Помнишь?
Я не помнил, но все тут же встало на свои места. Фиона была из тех, кто покупает лишь настоящие, фирменные вещи. Она ни за что не подарила бы дочери фальшивку, как никогда не повела бы ее обедать в дешевую закусочную.
Разглядывая сумку, Твейн нечаянно уронил ее на пол. Послышался звук какого-то содержимого. Внутри что-то было.
«Боже, — подумал я. — Только бы не наручники!» Не знаю, что бы я сделал в таком случае. Но звук был не металлический.
— Там что-то есть! — Твейн схватился за ремешок.
Я нагнулся и вырвал у него сумку.
— Что бы там ни было, это принадлежало Шейле, — отрезал я. — Сумки — ваша работа, но их содержимое вас не касается.
Я оставил Келли и Артура Твейна в гостиной, прошел на кухню, открыл застежку и распахнул сумку.
В ней оказалось четыре пластиковых флакона — каждый размером с банку из-под оливок.
На них фигурировали этикетки. Лизиноприл. Викодин. Виагра. Опепразол.
Сотни и сотни пилюлей.
Я сложил флаконы в сумку, забросил ее на верхнюю полку буфета и вернулся в гостиную. Твейн выжидательно посмотрел на меня. Но я ничего не сообщил ему о своей находке, и он проговорил:
— Спасибо, что уделили мне время.
Твейн оставил мне визитную карточку и попросил позвонить, если я вспомню что-то еще, относящееся к этому делу. И ушел.
— По-моему, он милый, — сказала Келли. — А что было в маминой сумке?
— Ничего, — ответил я.
— Там точно что-то было. Я слышала звук.
— Там ничего не было.
Келли догадалась, что я лгу, но вместе с тем и поняла — больше я ничего не скажу.
— Отлично, — обиделась она. — Тогда я снова буду сердиться на тебя. — С гордым видом Келли поднялась по лестнице и захлопнула за собой дверь.
Я достал из буфета сумку, набитую лекарствами, и спустился в подвал, в кабинет. Вытряхнув содержимое, я наблюдал, как флаконы катятся по столу.
— Чтоб тебя! — бросил я в пустоту. — Шейла, что, черт возьми, все это значит? Что это?
Я брал в руки каждый пластиковый флакон, откручивал крышку, заглядывал внутрь. Сотни маленьких желтых, белых, а также знаменитых на весь мир голубых пилюлей.
