Вот так — неосторожная фраза и опять прошла любовь, завяли помидоры. Экая резкая ты дама, Валентина. Избаловали тут тебя. Надо будет после всех этих мероприятий заняться твоим воспитанием. Тем более, если я подтвержу свой статус, это можно будет делать на законном основании. Ну, там видно будет, а сейчас надо ее как-то успокоить.
— Ладно, Волеслава, извини — немного нетрезв, вот и наговорил лишнего, — примиряющим тоном выдал я.
— Мужчина, а тем более посланец богов, должен контролировать свой язык в любом состоянии, или однажды может его лишиться. Вместе с головой, — отчеканила жрица.
С этим трудно было не согласиться.
— Постараюсь воспользоваться твоим советом,
Валька, похоже, чуть остыла. Подозрительно глянула на меня — не издеваюсь ли? Я смотрел в ее глаза с искренним, пусть и слегка хмельным, раскаянием.
— Хорошо, — уже почти спокойно сказала она. — Я пришла спросить, что делать с варангом, которого ты, почему-то не убил. Хотя и должен был.
— Кому это я здесь что-то должен?
Терпеть не могу, когда меня пытаются заставить делать то, что делать не хочу, тем более убивать человека.
Валентина, кажется, слегка смутилась, но, все же, продолжала гнуть свое.
— Пророчество говорит о четырех испытаниях, которые должен пройти посланник, чтобы доказать свою истинность. И в первом он должен убить мечом противника в поединке. Убить, — выделила она последнее слово.
— Посланник богов лучше знает, что ему делать с побежденным противником, — отрезал я. — Кстати, где он, сейчас, и как у него с головой?
— С головой все в порядке, — криво усмехнулась Валька. — Это же варанг, а они всегда крепки на голову. Один, говорят, на спор пробил головой ворота вражеского города вместо тарана. Так, что своим ударом ты его просто погладил. А сейчас сидит в порубе. Ждет казни — он же приговорен, а с задачей убить тебя, не справился.
— И за что его приговорили?
— Был повязан дружинниками во время грабежа веси, неподалеку отсюда. Грабил, конечно, не один — со своим хирдом. Но всех, кроме него побили.
— Понятно, — протянул я. Не столь уж и великое преступление по средневековым меркам. Да и работа у него такая. — Пусть сидит, где сидит. Когда пройду испытания, напомни о нем.
— Кстати, — вспомнил, заинтересовавший меня во время поединка момент, — все варанги так, хорошо говорят по-русски?
— По…. Что? — явно не поняла меня Валентина.
— Ну, я хотел сказать, по-славски, в смысле, на славском языке?
Валька опять меня не поняла.
