Войдя в фьорд самым малым ходом, лодка медленно продвигалась к расположенной в глубине его бухте Хоннингсвог. Каждые пять-шесть минут вахтенный командир лейтенант А. Я. Семенов поднимал на короткое время перископ и осматривал горизонт. После полудня туман рассеялся, и вскоре открылась живописная бухта, окаймленная скалистыми берегами. Справа на возвышенности виднелись деревянные строения и пыльная дорога. На якоре стоял большой фашистский транспорт, закамуфлированный под цвет скал.
Все находившиеся в центральном посту[1] вздохнули с облегчением: наконец-то появилась возможность ударить по фашистам!
— Боевая тревога!
Командир прильнул к перископу. Приказал:
— Аппараты товсь! — И тут же крикнул: — Пли!
Торпеды, выпущенные из носовых торпедных аппаратов, одна за другой устремились к цели, и вскоре подводники услышали два мощных раскатистых взрыва. «Щ-402» отошла в сторону. Столбов увидел в перископ накренившийся на правый борт, объятый огнем и дымом транспорт. У него, словно пилой, отрезало кормовую часть. По палубе судна метались гитлеровцы. Некоторые из них бросались за борт, где пылал разлившийся соляр. Транспорт быстро погружался. Через несколько минут он скрылся под водой.
— Неплохое начало, — говорили радостные и возбужденные моряки.
Боевой счет был открыт.
ВЫХОД ИЗ КРИТИЧЕСКОГО ПОЛОЖЕНИЯ
Победа 14 июля вызвала большое воодушевление у личного состава «Щ-402». Совершенствуя свое боевое мастерство, он делал все для того, чтобы множить победы над врагом.
Капитан-лейтенант Н. Г. Столбов принадлежал к числу тех командиров-подводников, которые стремились атаковать врага с малых дистанций, во всяком случае не свыше 8—10 кабельтовых[2]. С такой дистанции вероятность попадания торпед в цель увеличивалась, тогда как при большем расстоянии возникали ошибки в определении расстояния до цели, а следовательно, и в определении элементов ее движения. Кроме того, вражеский корабль, атакованный с большой дистанции, мог обнаружить след торпед и уклониться.
17 октября 1941 года, в конце короткого осеннего полярного дня, вахтенный командир заметил на горизонте дым. Почти одновременно прозвучал доклад акустика:
— Левый борт, курсовой тридцать шум винтов!
Взглянув через некоторое время в окуляр перископа, Столбов увидел транспорт водоизмещением не меньше 4 тыс. тонн Судно низко сидело в воде, видимо, оно было загружено до предела. Капитан-лейтенант решил выпустить по транспорту четыре торпеды.
