Разгромом войск Лиги оканчивались первые два похода Фридриха. И в этом походе, по мнению Марка, ломбардийцам светила та же участь. Не обученные, не организованные и плохо вооруженные итальянские крестьяне и ремесленники не имели никаких шансов на успех. Даже купленные мечи наемников не могли исправить положения. Но в том-то и дело, что Марк твердо помнил из истории, что Фридрих проиграл это сражение и, потеряв значительную часть армии, сам еле спасся бегством. Марку предстояло выяснить, что или кто дал ломбардийцам возможность разбить рыцарей.
Войска шли весь день и, достигнув к ночи крутого берега неширокой реки, окаймленной лесом, остановились на отдых. Застучали топоры, превращая в дрова близстоящий сушняк. Громче топоров была слышна перебранка оруженосцев, стремящейся отхватить для своих господ место для ночлега получше. По всей территории лагеря вырастали большие и маленькие шатры рыцарей и их прислуги. Марк выбрал себе место на краю лагеря, недалеко от подступившего леса.
Топора у него не было, а просить у кого-либо было не принято, если не хочешь упасть в глазах сослуживцев. Благо сухих толстых веток вокруг валялось пока в достатке. Достав трут и огниво, он разжег костер и принялся жарить соленую свинину из своих запасов.
Где-то рядом стукнулось о камень железо. В сгустившихся сумерках какой-то солдат тоже готовился к ночлегу. Он быстро собрал дрова для костра и высек огонь. Пламя высветило его лицо.
Марк сразу узнал его. За его постоянно выпученные, как у рыбы, глаза Марк прозвал его «пучеглазым». С самого начала похода этот неприятный тип, как тень, держался около него, не говоря ни слова, и все время слушал, о чем он разговаривает с солдатами. Это было не слишком приятно, но Марк решил не обращать на него особого внимания, поскольку слежка по причине и без нее были здесь явлением обычным.
Закончив ужин, Марк сгреб в сторону прогоревшие угли и, завернувшись в плащ, улегся на прогретую костром землю. Через пару минут его дыхание стало ровным и глубоким. Он даже стал тихонько похрапывать себе в нос. Слегка приподняв веки, сквозь ресницы он наблюдал за соседним костром.
Пучеглазый спокойно ужинал еще минут десять, постоянно поглядывая на Марка. Но вот он отложил в сторону еду и, поднявшись на ноги, осторожно подошел. Доспех и оружие он снял, видимо, что бы не загреметь железом в самый неподходящий момент. Несколько секунд он внимательно осматривал место ночлега и шагнул к седлу с сумками.
