— Ну что же, — подумал он. — В активе имеем автомат с боезапасом и четыре гранаты, плюс еще пистолет. Жить потихоньку можно.
Он поставил контейнер на место и поудобнее уселся в широкое кресло, которое услужливо приняло наиболее удобную для тела форму.
Дверь мелодично поднялась, и в комнату вошел Том. Он подошел к «космической» постели Марка, сел на край, закинув ногу на ногу, и некоторое время молча смотрел на него, что-то обдумывая.
— У вас ко мне наверняка есть вопросы, — наконец прервал он молчание.
— Я хотел бы увидеть Георгия, — попросил Марк. — Он, наверное, где-то рядом?
— Ваш товарищ погиб.
Огонек надежды, загоревшийся было в душе Марка после его невероятного оживления, угас.
— Его уже похоронили?
— Это невозможно. Он остался там, в 1941 году.
Марк закрыл глаза. Перед его мысленным взором вставали картины пылающих в небе машин, холодные глаза немецкого летчика, грохот автоматной очереди и обезображенное пулями лицо Жоры.
— Мы были вынуждены перебросить ваш самолет в Советский Союз 1941-го года для того, чтобы вы уничтожили воздушный флот. Вы это сделали. Гитлер не должен был выиграть эту войну.
— Значит, все это было запланировано с самого начала?! — Марк почувствовал, как внутри у него разгорается злость. — И смерть Жоры тоже?
— Нет. Умерли вы без нашей помощи еще в 1991-ом году. Вас сбили в воздушном бою, — сказал Том и протянул Марку гибкий тонкий листок. Это была копия докладной в штаб иракских ВВС о гибели их экипажа.
Некоторое время он сидел, молча глядя перед собой, и переминая в пальцах листок с текстом. Марк рассеянно перевел на него взгляд и уже нарочно смял его в ладони. Лист упруго развернулся, не оставив на себе никаких следов такого грубого обращения. В местах изгиба текст на мгновение помутнел, а за тем вновь стал четким. Марк поднял глаза. Том пристально смотрел на него.
— Где я?
— Наконец-то! — удовлетворенно произнес Том. — А то мне показалось, что этот вопрос вас совсем не занимает. Мы с вами находимся в Нью-Йорке. Сейчас четырнадцатое, нет, уже пятнадцатое июня 2674-го года.
— Значит, я в Соединенных Штатах двадцать седьмого века? — спросил Марк. — В будущем?
— Ну, это смотря для кого будущее. И насчет Соединенных Штатов вы ошиблись. Впрочем, вы все узнаете сами.
Он протянул Марку небольшую пластинку, поверхность которой казалась матовой. Но, приглядевшись, Марк обнаружил, что она скорее полупрозрачная и просвечивает в глубину, так что казалось, что толщина пластинки изнутри больше, чем, если смотреть на нее снаружи. Интересный оптический эффект.
