Люди и взрывы | страница 57

Помимо этих обстоятельств имели место и другие, более простые причины, содействующие быстрому прогрессу. Нам разрешалось широко привлекать совместителей с оплатой их труда до 50% от уровня основной зарплаты. В нашем распоряжении был так называемый «безлюдный фонд». Он использовался для оплаты работ по трудовым соглашениям, на приобретение материалов и мелкого инвентаря. С его помощью стимулировался труд механиков и токарей, слесарей и стеклодувов. Они изготовляли различные оптические приборы, экспериментальные заряды, выполняли монтаж импульсных рентгеновских установок.

Большую роль сыграло понимание значения для Родины стоящей перед нами задачи и высокая степень ответственности за ее выполнение в самые сжатые сроки.

Расскажем кратко о научных работниках, инженерах, изобретателях и механиках, которые стояли у истоков работ по созданию первых образцов советского ядерного оружия. Вклад их в наше общее дело в ряде случаев был определяющим. Многих из них уже нет. Это накладывает дополнительные обязательства на живых свидетелей их героических дел.

К сожалению, объем журнального варианта рукописи не позволяет рассказать о многих из тех, кто работал рядом с нами и должен был присутствовать на страницах этой книги. Так, сюда не вошли подготовленные воспоминания о дорогих нам людях — Вере Викторовне Софьиной, Диодоре Михайловиче Тарасове, Павле Михайловиче Точиловском.

Он родился 27 февраля 1904 года в Одессе. Любопытно, что точно в тот же день и год в другом портовом городе на берегах Невы родился еще один человек, которому суждено было сыграть большую роль в судьбе Виталия Александровича — Юлий Борисович Харитон.

Впервые они встретились в 1931 году в Ленинграде, когда выпускник Днепропетровского химико-технологического института Виталий Александрович Александрович прибыл на стажировку в недавно образованный Институт химической физики.

Вот как рассказывает о первой встрече Юлий Борисович. «В одной из комнат института я увидел очень большого человека с сильными руками, который что-то паял на стеклодувной горелке. Я подошел ближе. Оказалось, что он запаивает ампулу с желтоватой жидкостью. «Что у вас здесь?» — спросил я. «Нитроглицерин»,— последовал ответ. «А вы не боитесь?» — «При отпайке мои пальцы держат пробирку выше уровня нитроглицерина, а пальцы человека терпят температуру, не превышающую 70°. Это значит, что пока я в состоянии держать пробирку, температура жидкости намного меньше. Температура же взрывной вспышки нитроглицерина превышает 200°». В этом весь Виталий Александрович. Его девиз всегда был: „Если знаешь, то ничего не страшно''».