Генерал д’Астье прибыл в Алжир 20 декабря. То, что он там увидел, произвело на него впечатление самого настоящего кризиса, с трудом сдерживаемого в границах тем полицейским аппаратом, которым окружили себя власти; однако подспудно все находилось в кипении.
Д’Астье нашел генерала Жиро крайне раздосадованным тем, что он не смог в момент высадки убедить армию идти за ним. В то же время он был горько разочарован тем, что американцы ответили отказом на его просьбу доверить ему командование союзными войсками, и чувствовал себя униженным, потому что сохранял свои функции только по воле Дарлана. Это-то недовольство и склонило его слух к нашим предложениям. Так, когда мой посланец призвал его завязать отношения со Сражающейся Францией, в частности по вопросам координации военных операций и набора войск, Жиро высказался за установление контакта.
Граф Парижский, прибывший из Марокко, указал генералу д’Астье, что создавшееся положение кажется ему не только серьезным, но и прямо вредным для интересов Франции. Дело первостепенной важности, по его мнению, — это безотлагательно отстранить адмирала и вслед за тем объединить всех французов доброй воли. Он лично находился в Алжире с целью собрать своих сторонников ради укрепления их единства; он готов был участвовать в любом арбитраже, если его попросят. Граф, впрочем, в данном случае высказал полное бескорыстие во всем, что касалось его личных интересов.
Лемегр-Дюбрейль не скрывал, так же как и его друзья, что он уязвлен тем, что его не допустили к командным постам, которых, по его словам, он заслужил своими политическими способностями и услугами, оказанными американцам. Под эгидой генерала Жиро, который, по мысли Лемегр-Дюбрейля, должен был стать главой государства, Лемегр сам готов был занять в объединенном правительстве пост председателя Совета министров и доверить генералу де Голлю портфель министра национальной обороны.
С другой стороны, д’Астье узнал, что местных политических деятелей в течение долгого времени хранивших покорное молчание пробудили к жизни первые порывы урагана. 24 ноября Сорэн, Фроже, Дейрон, председатели генеральных советов Орана, Алжира, Константины, к которым присоединился также депутат Алжира Сарда, писали Дарлану: «Поставив себя в зависимость от правительства маршала, которое, однако, как вы сами признали, более не свободно в своих действиях, и взяв на себя функции представителя этого правительства в Северной Африке, вы не располагаете ни одним из качеств, необходимых для осуществления власти законного и независимого правительства».
