). Все уже готово, господин профессор!
КАНТ. И комментарий?
СОКРАТ. Будем давать его по ходу действия.
СПИНОЗА (внезапно покачав головой). На людей это не подействует. Знаете, что они скажут? Что здесь нарушено единство места и времени.
КАНТ. Извините, но это просто смешно. С точки зрения нашего существования в вечности единство места и времени уже не проблема, не так ли?
СПИНОЗА. Ну, тогда еще одно: мы для этого вдохновим фантазию какого-нибудь писателя или примем участие в старой постановке?
СОКРАТ. Гораздо проще. Наша пропаганда будет основана на фактах, на чистых фактах! И наши разговоры, которые мы здесь ведем, тоже будут обнародованы, и именно в театре.
КАНТ. Как это прикажете понимать?
СОКРАТ. Мы просто разыграем наш протокол на какой-нибудь земной сцене.
КАНТ. Что же, все, сказанное выше, и все, что нам еще придется сказать, превратится в спектакль, который вы намерены показать?
СОКРАТ. Да, именно это я имею в виду. Барух, как начинается протокол?
СПИНОЗА (читает). «Секретарь — Бенедикт де Спиноза; Сократ. И точное время тоже надо указать; Кант. Стоп! Я протестую!». И так далее, и так далее...
СОКРАТ. Прекрасно! Тогда все, что здесь говорилось до сих пор, войдет в постановку. (Торжественно.) И мы — сейчас — просто включаемся в спектакль «Синхронизация в Биркенвальде» на сцене театра в...
СПИНОЗА. Не годится! Там говорят по-немецки.
СОКРАТ. Ну и что?
КАНТ. Бенедикт, не забывайте, что здесь мы общаемся с помощью не слов, а мыслей.
СОКРАТ. А мысли понимает каждый. И то, о чем мы сейчас размышляем, должно дойти до каждого как на его родном языке...
КАНТ. ...Потому что это — правда.
СПИНОЗА. Понимаю...
СОКРАТ. Итак, можно начинать!
СПИНОЗА (по-детски радостно, возбужденно). Занавес!
КАНТ. Не забывайте, Бенедикт: мы все время на сцене, и занавес поднят. И все это время на нас смотрят и нас слушают.
СОКРАТ. Или вы все еще не уловили ситуацию, Барух?
СПИНОЗА (немного растерянно). Как, уже?
СОКРАТ. Все еще не понимаете? Да мы попросту притворились, будто какой-то писатель использовал наши образы, а нас будто бы изображают артисты. (Смеясь.) Ни один человек не заподозрит, что мы, так сказать, обратились в артистов и воспользовались именем автора — неплохо, да? А публика и вовсе обманута: мы заставили ее играть роль зрителей. И вот увидите: они не догадываются что они играют, а мы — настоящие и то, что здесь разыгрывается, тоже — настоящее.
КАНТ. Нет, серьезно, Сократ, что вы задумали? Что за пьеса?
