добрый Ансельм – возвышался над стойкой и успешно орудовал стулом. Остальных посетителей сдуло.
Два погромщика кинулись к капитану. Первого встретил прямой в челюсть, второй свел знакомство с
дверною ручкой. Счет открыт. Капитан коротко выдохнул и пошел вперед.
Долгие, рваные в клочья минуты. Кулаки сбиты в кровь. Тяжесть чужого тела. Боль под ложечкой,
мерзкое ощущение невозможности вдоха. Встать с колен. Встать, я сказал, встать!!! Снова удары, скорость
и горячая плоть цели. Тишина.
Капитан понял, что стоит посреди бара – один. Уцелевшие столпились у выхода. А по залу навстречу
ему неторопливо движется женщина. Мощная, крупная, с упругой звериной походкой. Алый шелк парадной
рубахи, непослушные кудри – соль-с-перцем – рассыпаются по плечам, лицо сожжено загаром, большой рот
растянула улыбка – насмешливая и властная. Перепуганный Хин бросился к ней:
– Капитан, подождите!
Женщина отмахнула не глядя. Бармен отполз на карачках к стойке. Все молчали. Из-за голенища
высокого сапога женщина достала нож – не капризный стилет, игрушку девчонок, – хороший, тяжелый нож,
полную ладонь стали. Поиграла, примерилась, бросила. Лезвие скользнуло вдоль щеки капитана, он ощутил
прохладное движение воздуха. И не двинулся с места.
С кривой усмешкой женщина подошла ближе, остро прищурилась – что это, мол, за птица. Капитан
поднял взгляд. У нее глаза хищника. Настороженность, ярость – успеть первой, взять верх. Сеть морщинок у
век, заостренные стрелы-ресницы. Вопрос – ты враг? Азарт боя в темных зрачках сменился недоумением.
Капитан Лонгрен подняла для удара руку. Капитан Грэй перехватил кисть. Задержал на мгновение и
осторожно, нежно поднес к губам. Жесткие, грубые пальцы, мозолистая ладонь – уверенная меткость
работающей руки. Капитаны молчали. С треском льда на реке осыпались годы – опоздать не так страшно,
если ищешь встречи всю жизнь.
– Вот, я пришел. Узнала ли ты меня?
– Совершенно такой!
– И ты тоже. Здравствуй, Ассоль!
Новеллетта
…Благословен и год и день и час,
И та пора и время и мгновенье
И тот прекрасный край и то селенье,
Где я был взят в полон двух милых глаз…
– Откройте! Откройте же!!! Я прошел половину Италии ради этого часа.
Молоточек тяжело стукнул в медь, морда льва с рукоятки ухмыльнулась недобро. Стройный, богато –
насколько можно было разглядеть в сумерках – одетый юноша нацелился было пнуть дверь, но передумал,
видимо пожалел франтовской длинноносый башмак. Стоящий чуть поодаль слуга с факелом потихоньку
