Пламя пробило крышу, затянуло стены, дико и великолепно сверкая в темноте, обдавая злым зноем. Лу и я вновь попятились. Лу ухватил меня за плечо, улыбнулся мне своей простоватой и полной благодарства улыбкой на запыленном, разгоряченном, продымленном лице.
— Старику бы понравилось, Билли. Он бы нас одобрил.
Стены трещали и разламывались, заставляя нас держаться все дальше от них. Благоговейно смотрели мы на костер, достигший наивысшей силы, столбом вытянувшийся над хижиной, вздымавшийся все выше в ореоле дыма, искр, языков пламени и в один момент экстаза осветивший во всю высь гранитные утесы над пепелищем.
Высоко на горе, на каменном уступе, поражаясь костру, восстенал лев.
Вторую половину прошлого столетия объемлет любопытнейшее явление на американской земле, именуемое освоением Дикого Запада. Дикий Запад оказался сильнейшим подспорьем формированию — в современном обличье — американской нации. Соединенные Штаты имелись прежде лишь в восточной части нынешних границ, поближе к Атлантике, а далее простиралось невесть что — широчайший пояс прерий и чащ, пустынь и круч, отделявший окультуренную, плотно заселенную, оседлую страну от Тихого океана. Многие люди, целые слои населения не желали принять торжество делячества, бездушный распорядок власти чистогана. И спасением от кризиса, от столкновения поляризующихся сословий и классов оказался для властителей приатлантического региона этот западный простор, взывавший к действию.
Конечно, сей золотоносный во всех смыслах слова пласт заправилы бизнеса вовсе не мечтали отдать на вольный разбор и предпочли бы перенести сюда порядки в своем вкусе, но молодое государство, заправляемое ими, не настолько еще набрало силы, чтоб взяться за грандиозный бросок на Запад. Ни индустриально-эксплуататорский Север, ни плантаторско-рабовладельческий Юг были не в состоянии своими методами утвердиться на новых просторах. И стали оттеснять, выталкивать туда недовольных, беспокойных...
История движения к западу оттого, может, трудно и поддается обобщительному анализу, что движение было движением одиночек при всей своей молодости.
Процесс устроения жизни на лад, согласный со сложившимся положением сил, характеров, нужд, оказался прихотлив и беспокоен. И был он остро связан с внутренней культурой поселенцев. Состав переселенцев, искателей новой судьбы и нового пристанища, оказался на Диком Западе пестр этнически, никакая традиция не могла возобладать в своих гуманистических началах, изживание индейцев, безустанное и безнравственное, тому доказательство; просто ли достичь людского согласия в обстановке разнуздания страстей... Чаяния цивилизованной взаимонезависимости были утопией.
