Лу снял шляпу, отер пот со лба. Выронил шляпу, взял меня за плечи и отвел назад.
— Твой дедушка умер, Билли. — Он обошел меня, нежно уложил старика на землю. Закрыл ему веки. Поднял просоленную шляпу и положил на грудь дедушке. — Он уже много часов как умер, Билли.
Я качал головой, не в силах заговорить. Попятился, все глядя на дедушку. «Нет», — звучало в мыслях, но произнести это я не мог.
— Не вынес, — тихо сказал Лу. — Для семидесятилетнего слишком много испытаний. Пока ночью сюда ехал, деревья валил, ох, проклятый старый дурень. — И Лу, став на колени перед телом, поник головой, закрыл лицо руками и заплакал. — Ох, старый дурень, зачем он это делал? Клятый одурелый упрямец... — его голова совсем свесилась, спина тряслась от непроизвольных рыданий.
Вид Лу Мэки, сломленного горем, ужасный его плач поразили меня, пожалуй, сильнее, чем смерть дедушки. Я отошел еще подальше, отвернулся. Хотелось удариться в слезы, разнюниться по-детски, но не получалось. Чувствовал я только стылую напряженность, черную безымянную злость. Завидовал Лу и его слезам, поняв в итоге, что он был ближе дедушке и любил его больше, чем я когда-либо.
Лу поднялся с колен и подошел ко мне, обхватил за плечи, и мы вместе глядели на освещенную равнину. Вдали на северо-востоке стали видны огоньки Аламогордо.
— Темнеет, Билли. Снесем-ка его вниз.
— Но постой... давай похороним его здесь.
— Нельзя. Нельзя, Билли. Его должны увидеть. Следователь, похоронный агент. Тетки твои захотят его увидеть, другие родственники... Сам знаешь, как это положено по нынешним временам.
Я молчал.
— Даже если и захотели бы, мы не смогли б его тут похоронить. По колено вглубь сплошной гранит.
— Его желание было остаться здесь, Лу.
— Знаю. Но не следует нам за это браться.
— Укроем тело под камнями. Разве не так делалось прежде?
— Камни, — бормотал Лу, — камни. Но их можно откатить, достать его. — Он в задумчивости почесал щеку, глаза его оживились, пока озирали луг, кораль и клеть, край леса, лавандовый вечер — в поисках решения, потом взгляд вернулся к хижине. — Да. Вот что мы сделаем, Билли: мы кремируем тело. Устроим костер, большой погребальный костер, какого ты в жизни не видывал. Так что поместим старика в его клетушке, на койке, и подожжем постройку. Почему бы нет? Отправим его к звездам, как викинга. Он же из них — фамилия ему Воглин, не так ли?
И Лу принялся за дело. Любовно поднял старика и отнес в каморку. Устроил на койке, а койку выдвинул на середину, отпихнув стол в сторону. Потом вновь застыл в сомнениях. Запустив пятерню в свои кудри, нерешительно воззрился на меня:
