Мы с Энди хлопнули друг друга по рукам, вымученно улыбнулись Тхангу (он не признавал таких выражений эмоций) и с наслаждением закурили. После столь славной морской битвы мы имели полное право собой гордиться - пока мы побеждали на суше, воде и в воздухе. Пока мы наслаждались сигаретами, не заметили, что джонка идет каким-то странным виляющим курсом прямо на противоположный берег. Нго сидел у штурвала и, закрыв лицо руками, весь дрожал от головы до пяток. Тханг подскочил к нему первым и что-то спросил. Нго поднял лицо, оно было страшным. Лицевые мускулы затвердели в каком-то жутком подобии улыбки, а по щекам текли самые настоящие детские слезы. Тханг что-то тихо и ласково говорил ему быстро и поглаживал по жестким черным волосам. Внезапно Нго вскочил на ноги и, показывая на нас, что-то гневно произнес (плохо не знать языков...). Тханг заговорил резко и повелительно, Нго утихомирился и только искоса бросал на нас нелестные взгляды. Тханг выправил курс, врубил самый малый ход, направил джонку по самой середине реки и подсел к нам. Нго по-прежнему держался в стороне.
Тханг виновато улыбнулся, словно хотел извиниться за шалость малолетнего сына.
- Он совсем ребенок и не успел послужить в армии, как удрал оттуда. Здесь на реке ему приходилось участвовать в нескольких перестрелках, когда одни и другие палят исключительно чтобы попугать друг друга и доказать свою смелость. Сегодня он увидел работу профессионалов... Он увидел лицо войны и назвал вас хладнокровными убийцами, а не солдатами. Солдат должен, он считает, честно сражаться в бою без всяких там уловок и коварства и пусть победит сильнейший. Он еще делит мир на только хороших или плохих парней. В деревнях, где есть дизельные генераторы, многие любят смотреть американские фильмы, вот они и пытаются подогнать жизнь под эти стандарты, а когда что-то делается не по голливудским правилам игры, этого они не понимают. Ему ведь только шестнадцать и такое увидеть...
Мы с Энди слушали, я переводил, и молчали. Проповедники из нас хреновые, а объяснить мальчишке всю мерзость этой войны, всего этого мира, мы бы просто не сумели, будь один из нас Моисеем на горе Синайской...
Нго немного успокоился, слезы просохли, и он стал кричать на нас, размахивал руками, показывая назад, где еще полчаса назад плыл себе кораблик с пятью людьми, что-то пытался объяснить, доказать, поспорить... Мы с Энди с интересом наблюдали за всем этим, но не понимали ни слова, Тханг тоже молчал, ожидая конца этого горячего выступления мальчишки.
