Едва Павел скрылся за дверью, в сарае начался оживленный обмен мнениями.
-- Что он такое задумал?
-- А ты что, не понял? Будет здесь держать нас, как скотину... Он -псих, у него, наверно, еще в этом Вьетнаме крыша поехала, а теперь мы ему попались. Под горячую руку...
Стас сначала слушал перепалку безучастно и вдруг подал голос
-- А чего ты к нему ехал, чай с ним пить?
-- Ты, белобрысый, молчи лучше, пасть заткну.
-- Попробуй, если дотянешься... Ты лучше не дразни его, давай попробуем откупиться, сам говорил -- кулак, мужик жадный...
Шварц заржал.
-- Ну, ты даешь! Ехали за двадцатью кусками, а теперь откупаться? Чем, у тебя и сотни не наберется...
Семен примолк, обдумывая положение. Пожалуй, это можно: предложить мужику деньги, пусть отпустит, а там, когда будем на свободе, еще посчитаемся, кто кому должен.
-- Точно, предложим ему деньги или что-нибудь еще...
Павел вошел в сарай с двумя ведрами вареной холодной картошки, высыпал ее в корыто.
-- Вот вам и завтрак, извините, что холодная, к обеду что-нибудь тепленькое хозяйка приготовит.
-- Ты что, мужик, вот это мы жрать должны?
-- Кто сказал, что должны? Не хотите, не ешьте. Просто другого не будет. А уж будете или нет это жрать -- ваше дело. На день я вам руки развязывать буду, если баловать не будете. На всякий случай сообщаю, что никуда уезжать не собираюсь, дома буду и что ружье у меня хорошее, зря вы его под комод засунули -- пыльно там. Стрелять буду сразу, как только увижу что-нибудь нехорошее. Понятно или еще повторить?
Павел ножом разрезал веревочные узлы. Все трое энергично и дружно задвигали до невозможности затекшими руками.
-- Слышь, хозяин, а может ты совсем нас отпустишь? Ну, потешился и хватит. А мы в долгу не останемся.
-- Да ты никак меня купить захотел. Интересно, сколько же я стою?
-- Маг возьми в машине, импортный... Не меньше двух сотен баксов тянет.
-- Так, две сотни... Маловато оценили, дешево. Ничего, посидите еще, цена мне, думаю, возрастет. Кушайте, поправляйтесь... Ведро с водой здесь поставлю. Достанете, если очень захотите.
Павел вымыл руки, прошел на кухню, где уже пили чай Алексей и Светлана.
-- Как там они, не шумят? Пусть теперь попробуют. За что боролись, на то и напоролись...
-- Помолчи-ка, Алеша, не болтай.
-- А что? Разве не так?
-- Так-то, оно так, но злорадствовать не смей.
-- Как это? Как они с тобой обошлись, они что, не издевались над тобой?
-- Они, да, а вот ты, пожалуйста, не делай этого.
