Мужчины мыли руки, раздевались в молчании, так же молча уселись на кухне за стол, где их ждал чай. Павел продолжал молчать и смотреть в стену, только губы изредка подергивались, как будто он вел с кем-то давно начатый разговор. Светлана уже не раз замечала такое и знала, что сейчас с ним говорить бесполезно, он где-то очень далеко... Сыну же очень хотелось поболтать. Такая безудержная болтливость была Павлу хорошо знакома -- она всегда приходит после перенесенной и уже прошедшей опасности. Он усмехнулся, вспомнив, как орал песни в воздухе, когда впервые прыгал и после бесконечно долгих секунд падения над ним раскрылся купол, как он сам трепался и без конца травил анекдоты после первой обезвреженной мины... И как потом, привыкнув к этой опасности и глубоко уважая ее, никогда больше не позволял себе балагурить или просто много говорить о ней -- только самое необходимое, что было важно для дела. И он прощал сейчас сыну эту болтовню, не слушая ее, глядя только на тревожные глаза Светланы, которая тоже слушала Алексея, но не вмешивалась в поток вопросов и восторгов.
-- Здорово все у тебя получилось, я ничего не понял даже.
Здесь Павел не выдержал, рассмеялся.
-- Да как же тебе понять! Ты только вскочил, как тебе сразу этот амбал и врезал. Небось до сих пор башка трещит?
-- Трещит... Да, и тебе не помог и сам нарвался...
-- Ну, это ты не горюй, что не помог. Оно даже и лучше. А то бы я еще и за тебя беспокоился.
-- А ты научишь меня драться, как ты?
-- Ладно, ладно, посмотрим, Аника-воин, иди спать.
Алексей все еще взбудораженный, все-таки встал и пошел в комнату.
-- С ними-то как, не убегут, может дежурить надо?
-- Иди спи, никуда они не денутся до утра, а потом посмотрим.
Светлана осталась сидеть у стола, молча и настороженно наблюдала за Павлом. То, что она увидела пару часов назад как-то даже заслонило ее собственные переживания, волнения и страх. Таким она видела мужа впервые и понимала, что неожиданно для себя приоткрыла в его жизни и характере такое, о чем бы никогда и не догадалась в обычных, будничных условиях. Она испытывала любопытство и какой-та страх перед его прошлым. То, что он скупо рассказывал о жизни ТАМ, на войне, выглядело чем-то обыкновенным, ничем не привлекательным и уж, конечно, не страшным. Тем более, что он обычно вспоминал какие-либо смешные случаи.
-- Сегодня я как будто первый раз тебя увидела.
-- Я и сам себе удивляюсь, тоже первый раз,-- попробовал отшутиться Павел, но посмотрел внимательно на жену и понял, что шуточками не отделаться.
