— Например?
— Не знаю; не было времени подумать.
— У меня было почти три дня, но я так и не придумал ничего подходящего. Единственная гипотеза, объясняющая все факты, состоит в том, что, когда Генрих овладел Тауэром, принцы были живы. Акт, обвиняющий Ричарда в измене, составлен самым бессовестным образом. Генрих также обвиняет в измене сторонников Ричарда, оставшихся верными законному королю, сражающемуся против завоевателя. В акт были включены все обвинения, которые только мог сочинить Генрих. Худшими из них были обвинения в жестокости и тирании. Но о принцах там ни слова.
— Поразительно.
— Невероятно, но факт.
— Значит, при жизни Ричарда его в убийстве принцев не обвиняли.
— Правильно.
— Но… погодите. Ведь за это убийство повесили Тиррела. Перед смертью он во всем сознался. Вот, смотрите. — Грант взял книгу Олифанта и стал искать нужное место. — Тут где-то все написано. Никаких загадок. Убийство совершил Тиррел; его признали виновным, он сознался и взошел на эшафот.
— Это случилось сразу после вступления Генриха в Лондон?
— Сейчас посмотрим. Вот здесь. — Грант быстро просмотрел страницу. — Нет, его казнили в 1502 году… — Тут он внезапно понял смысл названной даты и повторил, уже озадаченно: — В 1502 году…
— Но ведь… но ведь это…
— Да. Спустя почти двадцать лет…
Брент пошарил в кармане, вытащил портсигар и затем торопливо спрятал его.
— Курите, если хотите, — сказал Грант. — А мне хорошо бы выпить чего-нибудь покрепче. Голова моя, похоже, работает не слишком уверенно. Сейчас я чувствую себя, как в детстве во время игры в жмурки, после того как мне завязали глаза и хорошенько раскрутили.
— Да, — согласился Кэррэдайн, закуривая сигарету. — Полная тьма, и голова кружится.
— Сорок миллионов школьных учебников не могут ошибаться, — через некоторое время произнес Грант.
— Разве?
— А разве могут?
— Раньше я тоже так думал, но теперь уже не столь уверен…
— Не слишком ли вы поспешны в своем скептицизме?
— Нет. И потрясла меня даже не наша история с Ричардом.
— А что же?
— Одно событие двухсотлетней давности, названное Бостонской бойней. Слышали о нем?
— Конечно.
— Так вот, учась в колледже, я совершенно случайно обнаружил, что Бостонская бойня оказалась всего лишь мелкой уличной потасовкой. Толпа швыряла камнями в часового. Пострадали всего четыре человека. А меня воспитывали на Бостонской бойне. Моя грудь просто раздувалась при одном воспоминании о ней. Кровь вскипала при мысли о том, как английские солдаты косили ружейным огнем беспомощных горожан. Вы не можете себе представить, каким ударом было узнать, что на самом деле все сводилось к драке, столь же обыденной, как нынешние стычки между полицией и забастовщиками, которым уделяется лишь несколько строк в местной газете.
