— Нет, не в Аркадия, — прошептала Полина. — Он просто друг.
Ее глаза были широко открыты. Только одна накладная ресница наклеена, поэтому другой глаз казался меньшим, чем на самом деле. Полина уже нанесла макияж, и ее лицо алело неестественным румянцем.
— Я влюблена в Олега, он завотдела в министерстве торговли.
Полина всегда переходила на почтительный, почти заискивающий тон, когда говорила о людях, причастных к власти. Девушка повернулась к зеркалу и с мечтательным видом приклеила вторую накладную ресницу. Она улыбалась уголком рта, словно задумала какую-то проказу.
— Аркадий водил меня ужинать в «Ригу». Там был его друг Олег. Он такой милый, Нина! Он так смотрел на меня через стол, что… Я не могу объяснить тебе, но уверена…
Нина принялась за подошву другой туфли, быстро и почти небрежно орудуя рашпилем.
— В чем уверена?
— Между нами что-то есть!
— Ты бросишь Аркадия?
— Ну, я с ним поговорю.
Длинная худая шея, яркий макияж и накладные ресницы делали Полину похожей на страуса.
— Он подарил мне свой портсигар, — шепотом добавила она.
— Кто? Аркадий?
— Нет, Олег.
Из ящика туалетного столика Полина вытащила тонкую серебряную коробочку, крышка которой была инкрустирована слоновой костью. Нина внимательно осмотрела портсигар. С близкого расстояния переплетение цветов и виноградной лозы оказалось, к ее глубочайшему изумлению, двумя сплетенными обнаженными телами — мужским и женским. Теперь понятно, почему Полина показала ей этот портсигар. Она хочет продемонстрировать свое превосходство, свою зрелость. Притворившись, что ничего не заметила, Нина вернула портсигар Полине. Та с видимой гордостью положила серебряную коробочку обратно в выдвижной ящик и заперла его на ключ.
Отдельную гримерку они получили после повышения. Комнатка была маленькой и холодной, без единого окошка. Штукатурка на стенах покрыта трещинами, электрические лампочки — излишне яркие. Мокрые колготы развешивали на ночь сушиться на вбитые в стены гвозди. Верхнюю часть рамы своего зеркала Нина украсила кружевной лентой. Полина засунула в щель между рамой и зеркалом две маленькие фотографии. Ее туалетный столик загромождала уйма косметики, которой было куда больше, чем у Нины: толстые тюбики губной помады, квадратные баночки блеска, тени для век всевозможных расцветок, охлаждающий крем «Снежинка», баночка «Персидской грязи», содержащая приготовленную по старинному грузинскому рецепту мазь. К стене была приклеена вырезанная из газеты статья известного косметолога доктора Якова Вениаминова. Полина свято соблюдала его рекомендации.
