— Да, трагического для миллионов моих сограждан.
— Янтарь обладает собственной символикой, являясь как бы застывшими в смоле мгновениями прошлого. Он не только поразительно красив, в его капельках окаменели мелкие насекомые и другие удивительные создания.
— Ну да.
— У вас есть предположения относительно того, кто такой загадочный владелец кулона, идентичного по дизайну вашему набору?
Дрю подалась вперед, поближе к экрану.
— Этот кулон может быть откуда угодно, — сказала Нина Ревская.
— А это кто такой? — прыснув, спросил Стефан, показывая куда-то на экран.
— Что?
— Там кто-то стоит, сзади, возле края дивана. Видна только рука, но…
— Где? А-а, вижу…
В уголке экрана виднелась облаченная в фиолетовое рука.
— Разве не удивительно, — спросила репортерша, — что кулон оказался здесь, в Соединенных Штатах, а не остался в России?
— Ну же, рассказывай, — прошептала Дрю.
На экране появилась женская фигура, одетая в черные слаксы и фиолетовый свитер. Пока Нина Ревская говорила, стройная чернокожая женщина наклонилась, посмотрела прямо в объектив камеры, улыбнулась, приветственно помахала рукой и снова исчезла.
— Вы допускаете кражу? — спросила репортерша. — Думаете, кулон украли?
— Вполне возможно, — с важным видом ответила Нина Ревская. — Браслет и серьги достались мне от мужа. Они принадлежали его семье много поколений, но во время Гражданской войны многие ценности… исчезли.
— Наконец-то, — сказала Дрю.
Если драгоценности передавались из поколения в поколение в семье ее мужа, то их фамилии, вероятно, можно отыскать в бухгалтерских книгах ювелиров. Почему Нина не рассказала об этом раньше? Дрю позвонит ей завтра утром или заедет к ней домой. Пусть Ревская напишет имена родственников и предков мужа кириллицей. Всех, кого сможет вспомнить.
— Эта женщина сведет меня с ума, — пожаловалась она Стефану.
— Полно.
Стефан шутливо похлопал Дрю по плечу, но тут же отдернул руку, словно давая понять, что не собирается нарушать установившиеся правила их отношений. Сердце Дрю сжалось. Если бы она смогла разжечь искру любви в своем сердце… А впрочем, это может привести только к неоправданным страданиям. Ее представления об идеальных отношениях между партнерами по браку совсем не походили на то, что у нее могло бы быть со Стефаном. Если уж идти на компромисс, то не имело смысла разрывать брак с Эриком. Просто два человека, живущие вместе.
Дрю не могла забыть неприятное чувство постепенного отдаления, которое испытала по отношению к Эрику. Она даже помнила момент, когда поняла, что назад дороги нет. Все началось с того, что она нашла себе первую по-настоящему хорошую, высокооплачиваемую работу в дизайнерском отделе национальной страховой компании. Дрю стала помощником человека, ведавшего экспертизой и покупкой произведений искусства для оформления многочисленных филиалов. Роджер был пожилым джентльменом, вежливым, милым, возможно геем, хотя по его настоянию они никогда не обсуждали свою личную жизнь. Дрю пришлась ему по душе, и Роджер брал ее с собой в бесконечные поездки и командировки. Помимо работы с торговцами антиквариатом на Одиннадцатой улице и участия в аукционах, проводимых в других городах США, они летали в Лондон, Афины, Париж, Боливию, Турцию и Марокко. На дворе стоял 1996 год, и компания не стесняла их в средствах. Дрю чувствовала себя смелой девочкой, которая не боится ходить одна по шумным восточным базарам, где человеческая речь сливается в ничего не значащую для ее уха музыку. Она торговалась, использую язык жестов, азы французского языка, который изучала в колледже, фразы на греческом из путеводителя и испанские слова, почерпнутые из детской телепередачи «Улица сезам». Все это ей очень нравилось. Дрю гордилась своими достижениями.
