Педант на кухне | страница 47
С этого места аргументы Конрада становятся все более шаткими. Здоровая пища — залог хорошего пищеварения, пишет он (что правда); а это, в свою очередь, залог бодрости и здравомыслия. И в качестве контраргумента он описывает рацион североамериканских индейцев.
“Краснокожие были отменными охотниками, но их жены не освоили искусства добросовестного приготовления пищи, что привело к удручающим последствиям. Племена и Великих озер, и Великих равнин страдали жесточайшим несварением желудка... [и] их семейная жизнь была омрачена угрюмостью и раздражительностью, являвшимися следствием плохого питания”.
Вот в чем причина “необоснованной агрессивности” индейцев. В отличие, разумеется, от обоснованной агрессивности англичан того времени, а также французов, бельгийцев, немцев и американских империалистов, которые питались рационально. Это утверждение сродни утверждению, что национальный характер определяется климатом, а гениальность — болезнью. Аббат Прево, автор “Манон Леско”, полагал, что склонность англичан к самоубийству объясняется тем, что они едят полусырое мясо (а также тем, что топят печи углем и слишком много времени уделяют плотским забавам). С тем же успехом мы можем предположить, что нынешний милитаристский пыл американцев напрямую связан с их любовью к фастфуду, и дать таким образом возможность любой солдатской вдове подать в суд на ближайший “Макдоналдс”. Всем, кто склонен связывать избыток агрессии с потреблением белка, спешу напомнить, что Гитлер был вегетарианцем.
Но все же мы по-прежнему признаем и одобряем то, что отстаивал Конрад, — простоту, добросовестность, умеренность: мы едим, чтобы жить, а не живем, чтобы есть. Внутри каждого из нас теплится мечта о сельской пасторали, о домике с огородиком у подножья холма, где жизнь сообразна временам года: пашешь, сеешь, собираешь урожай, стряпаешь и ешь; выращиваешь ровно столько, чтобы хватило себя прокормить, а лишнее выменять на что-то полезное. Во времена Конрада это еще как-то можно было осуществить. Его ближайший друг Форд Мэдокс Форд>[51] после Первой мировой войны именно так и жил в Западном Суссексе — вместе с австралийской художницей Стеллой Боуэн, о чем писал лирично, но без сентиментальности. У них были коза и свинья, а также мальчик, помогавший копать огород, а еще — Форд оставался верен себе — он строил грандиозные, безумные и неосуществимые планы: собирался вывести устойчивый к болезням картофель, мечтал отыскать “философский камень земледелия” и разработать метод “комплексного применения удобрения”.