Мечка начала тяжело кашлять, закрывая свой лихорадочно пылающий рот букетом фиалок. Она жалела, что поехала. Лучше было бы остаться у себя, велеть зажечь огонь, самой приготовить чай и ждать ксендза Иодко… Возможно, он вырвался бы на минутку.
– Как вы, однако, кашляете, – заметила Шевырева, – отчего вы не уезжаете на юг?
Артистка вкусно сплетничала о доме, куда они ехали.
Мальчишки бежали с левкоями за экипажем. Нигде еще не зажигали электричества. Небо бледное настолько бледное, что напоминало стекла витрин, одно оставалось спокойным.
В большой зале мадам Г. открыла все окна. Дамы кутались в мех, не снимая шляп. Они продушили своими юбками всю квартиру – запах неопределенный, смесь различных духов и цветов, острый, въедающийся, беспокойный.
Эрна Фиксман, ослепительно одетая, сидела, окруженная молодежью. Она кивком головы поздоровалась с Мечкой и посмотрела на нее понимающими глазами. Да, эта умела завоевывать жизнь!..
Тут же стоял Улинг, непроницаемо равнодушный, слегка щуря светлые усталые глаза. Хозяйка дома вдела ему в петлицу белую камелно.
– Она с запахом, – сказал он двусмысленно Мечке.
Потом он переходил от одной группы к другой, выслушивал комплименты. По всем углам шептались о нем.
Янко Зноско, в короткой юбке и жилете мужского покроя, имела свой обычный преувеличенно-развязный вид. Она спорила об искусстве с видным художником и потешала того безмерно.
В другой гостиной Мечка натолкнулась на Юраша. Ах, вот уж кто был приличен, элегантен донельзя. От его грима и небрежности не осталось и воспоминания.
Он поцеловал руку у Мечки. Как давно они не встречались! Он вспомнил Женеву, «Синий топаз», свои мытарства.
– Я едва не потерял душевного равновесия, – сознался он доверчиво.
Потом Юраш засмеялся.
– А вы видели мою невесту? Янка – премиленькая сегодня.
Зноско шла к нему в эту минуту, бесцеремонно зевая.
– Тебя ищет Улинг, – бросила она жениху.
Мечка смотрела вслед Юрашу.
– Итак, это решено, Янка?
– Что именно?
– Ваша свадьба.
Янка усмехнулась, прямо глядя на нее.
– Не вы одна, Мечка, делаете, безумства…
– Я не понимаю вас…
– Ба! Грех тянет.
И живо схватив Мечку за руку:
– Я сказала гадость, простите меня. Я ведь ничего не знаю о вас определеннаго… так… намеки… слухи…
– А если бы знали?
– О… Я бы осудила вас. Вас все тогда осудят.
Янка понизила голос.
– Если женщина выбирает ксендза, она должна быть нечеловечески дерзка… Ксендза все жалеют, а женщину все бранят…
– Да, женщина должна быть смелой – сказала Мечка медленно, – и для такой женщины не существуешь чужого мнения.
