Удирать, господин Шпеер. В нашем распоряжении всего несколько винтовок и брошенное еще осенью поврежденное 3,7-сантиметровое орудие без снарядов.
Но и удирать-то некуда, дороги непроходимы, железнодорожные пути заметены.
— Отправляйтесь домой, — напрямую сказал мне руководитель штаба, Ханс Лист. — К геройству вы не расположены, принести своим присутствием прямой пользы не сумеете. Это объективная реальность, Альберт. Общее впечатление составили? Вот и чудесно. Доложите в Берлине.
— Вы отлично знаете, каково мое впечатление, — устало и недовольно ответил я. — Ледяной апокалипсис, не больше и не меньше. Фюрер и армейское руководство будут требовать от меня точных сроков, а что им пообещать — ума не приложу.
— В самом лучшем случае, — сказал Лист, подумав, — полтора месяца. Объективно — не меньше двух. Ремонтные поезда с основной технической базой в Люблине движутся по оси Ковель — Коростень — Киев, рано или поздно доберутся и до нас.
— До Люблина тысяча сто километров, — напомнил я. — Два месяца? Уверены?
— Тут ни в чем нельзя быть уверенным. Ни в чем.
— Хорошо, — я кивнул. — Вот и осмотрю трассу на всем протяжении. Готовьте литерный.
Ханс Лист посмотрел на меня, будто на умалишенного.
— Поездом?
— Почему бы и нет?.. Можно попытаться.
* * *
Оказалось, и впрямь «нет» — состав из четырех вагонов всю ночь едва полз, то останавливаясь для расчистки путей, то снова набирая неслыханную скорость в десять — двадцать километров в час. Я задремал, а на рассвете обнаружил, что поезд прибыл на подозрительно знакомую станцию: закопченный пакгауз с провалившейся крышей, полуразрушенное здание вокзала красного кирпича постройки 1880-х годов с двумя башенками по центру — ужасный псевдорусский стиль царских времен…
Снова Днепропетровск? Ну конечно!
В подавленном настроении я зашагал к вагону-ресторану на боковых путях, где располагался «Стройштаб». Вытянутое лицо господина Листа дало понять, что персонал не в восторге от моего возвращения, но делать нечего — прорваться сквозь снежные завалы поезд не сумел.
— И что же делать? В мои планы не входит застрять на краю света до самой весны, которая здесь наступит в лучшем случае в конце апреля!
— Думаю, выход мы отыщем, — Лист поднял трубку полевого телефона. — Как раз с утра отправил пакет с документами для секретариата доктора Тодта на аэродром, самолет, на котором вы прилетели с обергруппенфюрером Дитрихом, возвращается в Германию. Надеюсь, он еще не улетел. Минутку, я узнаю.
