30 августа 1991 года на одной из подмосковных дач посланцам ВЛФ удалось, наконец, учредить здесь свою первую масонскую ложу — «Николай Новиков». В дальнейшем к ней присоединилась еще одна московская ложа — «Лютеция» (основана 30 октября 1993 года). Была учреждена соответственно (в августе 1994 года) и петербургская ложа ВЛФ, поучившая типично петербургское название — «Сфинкс».
Внутренние неурядицы между «братьями» не обошли их стороной: к 1997 году московская ложа «Лютеция» из-за убыли «братьев» вынуждена была временно прекратить свои работы.
Кризис русских лож Великого Востока Франции и союза Великой ложи Франции далеко не случаен. И дело тут совсем не в отсутствии должной дисциплины в их мастерских. Проблема в том, что Великий Восток и Великая ложа Франции олицетворяют собой политическое или либеральное направление в масонстве.
Главный ориентир «братьев» этих послушаний — не нравственное «просветление» человека, а борьба за торжество демократических и либеральных ценностей в мире. Не успели «политические масоны» организовать на территории России свои первые ложи, как уже 5 июня 1993 года поспешили подписать между собой, то есть русскими ложами Великого Востока и Великой ложи Франции, масонский договор в Страсбурге (текст его опубликован), где прямо заявили, что борьба за создание «единой политической и социальной Европы» является их, то есть русских масонов, первостепенной задачей…» [7].
Как утверждают другие источники, Великий Восток Франции возобновил свою работу в России через полковника французского Генерального штаба, члена «Астреи» и русского эмигранта первой волны барона Михаила Васильевича Гардера, ныне умершего.
Главой Великой ложи России по версии этой части масонов стал уже упомянутый нами Георгий Дергачев. По его словам, в 1991 году, при помощи «Великого Востока» Франции, была организована масонская ложа «L’Etoile du Nord» («Северная Звезда»), «досточтимым мастером» которой он и был.
«Братья» этого послушания так описали возрождение масонства в России.
«Началу масонской деятельности в России положил случай. В начале 90-х годов в Ярославле с деловой поездкой находился один из масонов Великого Востока Франции. Там он познакомился с молодым преподавателем философии из Москвы, который живо интересовался масонством. Как оказалось, прадед этого философа принадлежал братству. Узнав, что его французский знакомый состоит в братстве, он рассказал о своем желании стать масоном.
