— Смотри на меня, — потребовал Гейб.
Миа послушно подняла глаза.
От его медлительности и нежности не осталось и следа. Он трахал ее яростнее, чем прежде. Тело Миа елозило по столу вслед за его толчками. Бедра Гейба громко шлепались о ее зад. Но тут он вытащил член и обхватил рукой.
Какое-то время он мастурбировал, потом подался вперед и кончил Миа на лобок. Гейб смежил веки, и на лице его отразилось напряжение, схожее с тем, что испытывало ее тело. Почти агония, но когда он открыл глаза, они сияли от удовлетворения.
Этот взгляд послал Миа новую волну возбуждения.
Под светом лампы на ее лобке блестели теплые островки его спермы. Когда твердокаменный член выбросил последнюю струю, Гейб вздохнул, потом медленно отступил, заправил рубашку и застегнул брюки.
Его руки скользнули по ее бедрам. Он победно взирал на доказательство своей власти.
— Мне нравится, как ты сейчас выглядишь, — заявил он. — На моем столе. С красной вспухшей киской, которую я натер своим дружком, вся в моей сперме. Я бы с удовольствием так тебя и оставил, чтобы просто любоваться.
Гейб отошел. Неужели он и впрямь заставит ее лежать полуголой, в сперме, трепещущим лоном кверху? Но Гейб вернулся с салфеткой, смоченной теплой водой, и тщательно вытер все, затем помог Миа сесть и снял ее со стола.
Она стояла, не зная, одеваться ей или нет. Гейб показал, что делать, взяв с кресла юбку. Он помог Миа одеться, поправил топик, разгладил складки.
— К кабинету примыкает моя личная ванная. Там тебе никто не помешает. Приведи себя в порядок, потом возвращайся за свой стол.
Ей было позволено уйти.
Миа нетвердыми шагами дошла до двери, находившейся в нескольких футах от его стола. Ванная была небольшой и оборудована для мужчин, но Миа могла здесь хотя бы очухаться, избегнув любопытных взглядов и не став предметом разных домыслов.
Она пустила прохладную воду и плеснула себе на лицо. Потом, за столом, можно будет подкраситься.
Когда она вернулась, Гейб разговаривал по телефону. Миа неслышно села за свой стол, достала из сумки пудреницу и губную помаду, подправила макияж и взялась за дело. Беда была в том, что возбуждение никуда не исчезло даже после головокружительного оргазма.
Его грубое обладание разожгло следующий, и Миа, вся истомившись, ерзала на стуле, пытаясь найти удобное положение. Ее лоно не желало успокаиваться. Стоило Миа пошевелиться, как живот сводило судорогой.
Это была своего рода пытка: смотреть на сидящего напротив Гейба и испытывать отчаянное желание кончить еще раз.
