— Добрый вечер, Леня. Срочно, сейчас же вари кофе! Очумел. В глаза хоть спички вставляй. Ночь не спал. А твои спят?
— Ты и вправду очумел. Еще только начало девятого. У нас кот подыхает. Жена выпросила полтыщи, помчалась с ним в ветеринарную неотложку, в какой‑то кооператив. Пошли на кухню.
— Что ж сам не попробовал вылечить кота?
— А ты бы вылечил?
— Случалось, — соврал Борис.
— Кофе нынче немыслимых денег стоит, — добродушно дудел в бороду Леонид, размешивая кофе с сахаром в джезвее и наливая в него воду из крана. — Окажешься в Израиле, передашь через кого‑нибудь хоть баночку «Нескафе».
Они сидели за покрытым клеёнкой кухонным столом, пили кофе. И здесь, как и во всей трёхкомнатной квартире, громоздились по стенам застеклённые полки с книгами. Золотистые буквы на корешках старинных томов отсвечивали под бронзовой люстрой.
— Откуда ты знаешь, что уезжаю?
— Да об этом все воробьи кричат, на каждом дереве!
— Нет, серьёзно, откуда?
— Крамер говорил.
— Ты давно его видел?!
— Примерно неделю назад. Зашел на минуту перед отъездом, вернул книги — «Русскую народно–бытовую медицину» Попова да ещё «Мысли» Паскаля. Впервые больше ничего не просил, не заказывал.
— Погоди, погоди. Куда он уехал?
— По–моему, в Ашхабад. С ним ещё был человек оттуда. Русский. Вроде бы директор какого‑то заповедника.
— Какого?! Какого?!
— Что у тебя за привычка повторять каждое слово? Не знаю какого. Зашли на минуту, отдали книги, уехали. Ты когда отчаливаешь? Оформился? Билет уже есть? Крамер сказал: «Вот и Юрзаев едет, в конечном счёте окажется в Америке…» Что? Просек он тебя?
— Да что мы все о Крамере? Тоже мне, махатма! Между прочим он случайно тебе не давал «Скрижали», ну, помнишь?
— Как же! Сподобился, видел однажды. Это просто толстый еженедельник в мягкой синей обложке, какие‑то записи, конспекты.
— Как он к тебе в руки попал? Как?
— Артур должен был мне за книгу Бергсона, дореволюционное издание, раритет. По дружбе, даром, за тысячу отдал ему, в сущности, подарил. Анны дома не было. Он и кричит из кухни: «Сам возьми деньги в бумажнике, в секретере!» Готовил он там, чтоб меня обедом накормить. Я и глянул.
— Ну, и что ты там прочёл? Что?
— Ничего не успел. Листанул. Поставил на место. Взял из бумажника деньги и пошёл на кухню обедать.
— Нехорошо, Леня, нехорошо. Он тебя обедом… а ты? С другой стороны, кто б удержался? А может, он все‑таки их кому‑нибудь давал или сейчас дал?
— Может, и дал. Той же Оле. Или Ивану. Он их вроде хвалил, в отличие от нас с тобой. Или — Максиму.
