— Ну и смердит! Как только живут тут? — сказал он.
— Это магазин купца Черемухина, а вон и дом его, рядом, — ответил равнодушно Григорий, привычный к зловонью города.
«Это еще что! Повести бы тебя в солдатскую слободу аль в „копай-город“ — там совсем дышать нечем, а тысячи людей живут. Переселенцы вроде тебя, приехали на вольную землю, а теперь бьются в городе…»
— Зайдем, Федор Палыч, к купцу Савину насчет девчат поговорить? — обрывая свои мысли, спросил Потапов. — Катя слыхала на базаре, что Савины ищут девок в горничные. Сама больно капризна, подай ей красивых, а так, говорят, у них жить можно: куском не обижают. Ваши девки обе приглядные, особенно меньшая, — может, и возьмет.
— Зайдем, Григорий Иваныч, без работы жить нельзя, — грустно ответил Карпов.
Тяжело ему дочерей в люди посылать — за этим ли ехал, — а делать нечего. Мука, что на Урале заработал, идет к концу. Есть еще мешок пшеницы, да ее решил не трогать до места, а денег гроши остались. «Спасибо добрым людям — приютили, хоть из-за угла биться не придется», — думал он, шагая рядом со спутником.
Богатый савинский особняк, двухэтажный, с вычурными колоннами у парадного крыльца, с серебристой крышей, режущей блеском глаза под лучами солнца, Григорий показал Федору еще издали. В дом вошли с черного хода. Посредине кухни рыжая толстуха месила на столе тесто и, видимо кем-то рассерженная, со злостью накинулась на них:
— Ну, чего пожаловали сюда? Пуд пыли притащили…
— Не сердись, молодушка! — с легкой насмешкой остановил ее Потапов, снимая картуз. Федор последовал его примеру. — Слыхали мы, что ваша барыня горничных ищет, правда, что ли?
Толстуха усмехнулась.
— Ищет. Да все не по вкусу ей приходят. Чтоб молодые были да хорошенькие…
— А у нас такие и есть. Две дочки вот этого дяди, — перебил ее слесарь. — Погляди на него хорошенько. Разве у такого молодца могут быть дочери некрасивые? — зубоскалил он.
Федор покраснел от смущения. Толстуха бесцеремонно разглядывала его. С правильным овалом лица, орлиным носом, большими темно-серыми глазами, небольшой русой бородкой, Карпов, несмотря на морщины, избороздившие высокий лоб, все еще был красив.
— Пойду покличу, — уже мягче сказала женщина.
Через несколько минут она вернулась в сопровождении хозяйки, высокой молодой женщины с красивым и капризным лицом. Савина внимательно оглядела мужчин и спросила Федора:
— А твои дочери не коротышки?
— Что вы, барыня! — опередив Карпова, заговорил Григорий. — Они как раз под стать вашему росту будут.
