Но как же мне, опутанному веревками, избежать столь неприятной развязки?
А скорый, оставив позади Вернон и Сен-Пьер, мчался в сторону Руана, последней и уже близкой станции.
Занимала меня и другая проблема, хотя прямого отношения ко мне она не имела, но пробуждала чисто профессиональное любопытство. Каковы были намерения нашего спутника?
Если бы я был один, в Руане он бы успел совершенно спокойно выйти из вагона. Но дама? Стоило дверце открыться, как она, такая послушная и тихая в данный момент, закричала бы, заметалась, стала бы звать на помощь!
Вот это меня и удивило! Почему он не лишил ее, так же, как меня, возможности действовать, что позволило бы ему спокойно исчезнуть до того, как обнаружится его двойное злодеяние?
Наш спутник по-прежнему курил, уставившись в окно, которое несмелые капли дождя начинали разрисовывать длинными косыми линиями. Один раз он все же обернулся, схватил мою железнодорожную карту и что-то проверил по ней.
Дама старательно изображала обморок, чтобы обмануть врага. Но приступы кашля, вызванные дымом, выдавали ее.
Мне же было совсем не по себе, нещадно ныли суставы. А я все думал... прикидывал...
Пон-де-л'Арш, Уассель... Скорый весело мчался вперед, и, словно опьянев от скорости, стучали колеса.
Сент-Этьен... В этот момент мужчина встал и сделал два шага в нашу сторону, на что дама поспешила отреагировать новым криком и непритворным обмороком.
Но что же все-таки задумал наш попутчик? Вот он опустил окно с нашей стороны. Дождь лил теперь как из ведра, мужчина чуть отстранился, явно раздраженный тем, что у него нет ни зонтика, ни пальто. Бросил взгляд на сетку: в ней лежал дамский зонтик. Он взял его, затем мое пальто, оделся.
Поезд мчался над Сеной. Он завернул обшлага брюк, затем, перегнувшись, приподнял задвижку с внешней стороны.
Уж не собирается ли он выпрыгнуть на ходу? При такой скорости он неизбежно погибнет. Поезд ворвался в туннель, прорытый под холмом Сент-Катрин. Мужчина приоткрыл дверцу, нащупал ногой первую ступеньку. Какое безумие! Тьма, дым, грохот - бредовость подобной попытки при таких условиях казалась очевидной. Но вдруг поезд замедлил ход, тормоза сдерживали стремительное вращение колес. Через минуту состав уже двигался медленно, затем - еле-еле. Наверняка в этой части туннеля велись работы по укреплению свода, отсюда и необходимость замедлять ход поездов; вероятно, работы начались лишь несколько дней назад, и это было известно нашему попутчику.
