- Я сдержал обещание, данное сегодня ночью.
Арсен Люпен стоял около нее, а вокруг никого не было.
Не зная, как вести себя дальше, он робко повторил:
- Я сдержал обещание, данное сегодня ночью.
Арсен ждал хотя бы слова благодарности или жеста, подтверждающего, что ей не безразличен его поступок. Она молчала.
Ее презрение рассердило Арсена Люпена, и в то же время он ощутил, какая пропасть отделяет его от Нелли теперь, когда она все знает. Ему хотелось оправдаться, найти какие-то доводы, доказать, что в его жизни есть и смелость, и величие. Но слова эти наперед были обидны для него, он понимал абсурдность и непристойность всякого объяснения. Тогда, взволнованный нахлынувшими воспоминаниями, он грустно прошептал:
- Как далеко теперь прошлое! Помните ли вы те долгие часы, что мы проводили на палубе "Прованса"? О! Тогда, так же, как сегодня, вы держали розу в руках, бледную розу, такую же, как эта... Я попросил ее у вас... но вы как будто не слышали... Однако после вашего ухода я нашел розу... забытую, разумеется... Я ее сохранил...
Она по-прежнему ничего не отвечала, как будто мысленно была очень далеко от него. Он продолжал:
- В память о тех часах не думайте о том, что теперь вам известно. Пусть прошлое сольется с настоящим! Пусть я буду не тем, кого вы видели этой ночью, а тем, кого вы знали когда-то, и пусть ваши глаза обратятся ко мне хотя бы на секунду и посмотрят так, как смотрели тогда... Прошу вас... Ну разве я не тот, что прежде?
Она подняла глаза, как он просил, и посмотрела на него. Затем молча дотронулась пальцем до кольца на его указательном пальце. Кольцо было повернуто камнем вниз и великолепного рубина не было видно.
Арсен Люпен покраснел. Это было кольцо Жоржа Девана.
Он горестно улыбнулся:
- Вы правы. То, что было, будет всегда. Арсен Люпен есть Арсен Люпен, он им останется навсегда, и вас не может связывать с ним даже воспоминание... Простите меня... я должен был понять, что само мое присутствие здесь, рядом, оскорбительно для вас...
Арсен отстранился, прижавшись к балюстраде и продолжая держать шляпу в руке. Нелли прошла мимо. Ему хотелось удержать ее, умолить остаться. Но не хватило смелости, и он проводил ее глазами так же, как в тот далекий день, когда она спускалась по мостику на нью-йоркскую набережную. Нелли поднялась по ступенькам, ведущим к двери. Еще на секунду среди мрамора прихожей мелькнула ее изящная фигурка. И больше он не видел ее.
