Орлов показал мичману кусок чёрного сухаря, который он по крошечкам ел третьи сутки, а его каюр-казак в тот день доел последний клочок пузыря для хранения нерпичьего жира. Собаки не ели три дня и идти не могли. Когда на вопрос Петрова, сколько времени он в пути, Орлов ответил, что завтра будет месяц, мичман похолодел. У него уже не было половины провизии, а прошло лишь несколько дней, как по приказу Невельского он выехал из Мариинского поста. Ему было сказано, что он доедет до места за двенадцать дней. Если бы не произошла эта невероятная встреча, их всех ждала голодная смерть. Впоследствии Петров писал в своих записках об Орлове: «Он, конечно, вспоминал свою семью, и рвался к ней, и несколько раз крестясь, благодарил Бога за свое спасение, говоря: “Вероятно, за меня усердно молятся”. Я не мог смотреть равнодушно на этого уважаемого семьянина и душевно благодарил Бога, что был его спасителем». Они сидели у костра, переживая испытанное потрясение и случайность их спасения. Видимо, это побудило каждого из них поделиться самым сокровенным. Петров услышал из уст самого Дмитрия Ивановича историю его любви, случившейся трагедии, и даже о планах бежать на «Уналашке» в Америку. Память о Наталье Пахомовой продолжала терзать его душу. Нужно отдать должное порядочности мичмана: тот рассказал эти подробности, когда большинства участников тех событий не было в живых, а юный мичман стал пожилым контр-адмиралом.
Петров решил вернуться вместе с Орловым. Изучать дорогу в Императорскую гавань не было необходимости. Да и что бы дало его появление в Константиновском посту, если бы случилось чудо и он выполнил приказ Невельского, добравшись живым до места? Стал ещё одним лишним ртом для людей, умиравших с голода?
Петров отдал половину своих собак и провизии Орлову и его казаку, и ранним утром 29 декабря они направились в Мариинский пост.
В Мариинском посту, несмотря на своё состояние, Дмитрий Иванович задерживаться не хотел. Петров и оставшийся за начальника поста мичман Григорий Данилович Разградский не стали его уговаривать отдохнуть и набраться сил, хорошо понимая желание штурмана скорее увидеть жену и детей. 31 декабря Орлов выехал в Петровское. Свою семью он не видел полгода. Офицеры не решились отпустить его одного, и Разградский поехал вместе с ним. Они доехали до Петровского 10 января 1854 года. Разградский передал Невельскому письмо от Петрова. Тот докладывал: «Бог спас меня и Д. И. Орлова от голодной смерти. Когда я его встретил, он уже ехал месяц, а у меня провизии и корма оставалось самое большее на семь дней. Я его встретил в ужасном положении с последним куском сухаря, который он сосал третий день. Собаки его два дня сряду от голода не шли с места. Я чувствую себя, как будто весь избит. Отдохнут собаки, дня через два, отправлюсь к Вам…»
