К концу завтрака выясняется, что Ирина, Борис и Женя едут в «Галерею Лафайет» на бульваре Монпарнас, а потом и по другим магазинам за подарками для семьи Бориса. Затем намерены посетить Лувр. Ирина предлагает составить им компанию.
Отказываюсь. Я ничего не собираюсь покупать. Еще когда ехал в поезде, решил не ходить по музеям. Слишком мало времени отпущено мне на Париж. До сих пор, в сущности, почти не видел города. Поэтому уговариваюсь доехать с ними до этой самой «Галереи Лафайет», а там отделюсь, пойду до вечера странствовать самостоятельно. Хочется не в машине — своими ногами пройти по знаменитым улицам, бульварам и площадям…
Но прежде, пока Ирина с грохотом составляет в никелированную раковину грязную посуду, прохожу в гостиную, достаю из кармана визитную карточку Валеры Новицкого, звоню.
Он дома. Голос напряжённый. Такое впечатление, будто только что ссорился с женой.
— Веду сына к парикмахеру, потом на теннис. Могу встретиться с тобой только в пять часов.
— Сколько лет сыну?
— Двенадцать. Со всеми прелестями позднего ребёнка, да ещё эта сука избаловала его!
— Ты с ума сошёл. Жена услышит.
— Тупа! До сих пор по–русски — ни слова. В пять подъезжай хотя бы к музею д'Оранжери в Тюильри. Это на пляс де ля Конкорд, площадь Согласия. Найдешь? Не потеряешься?
— Найду.
На самом деле мне больше всего хочется именно потеряться, затеряться в толпе парижан. Зачем я позвонил Валере? Зачем мне понадобилась встреча с ещё одним закомплексованным эмигрантом? Ладно. Будет хоть какая‑то цель.
…И вот я сижу рядом с Женей на заднем сиденье «Ситроена». Ирина ведёт машину по сверкающему утреннему Парижу, Борис, надев очки и поглаживая бородку, читает вслух:
— Пеньюар для Лили, «Шанель №5» для Лили, себе две–три рубашки от Кардена, детям… Кстати, Женька, что хочешь, чтобы я тебе подарил.
— Ничего. Морскую свинку!
— Я тебе покажу морскую свинку! — вмешивается мать. Этого ещё не хватает на мою голову.
— Женечка, ну серьёзно. Я могу купить всё, что ты хочешь.
— Ничего! Ничего от тебя не хочу.
Когда Борис отворачивается, Женя дёргает меня за руку и демонстративно показывает ему в спину язык.
Скорчив сердитую мину, я грожу ей пальцем. Девочка улыбается. Она видит меня насквозь…
Пробка. Застреваем в крайнем правом ряду в гигантской пробке автомобилей.
На тротуаре, как раз рядом с нашим «Ситроеном», на корточках под каштаном сидит седой неф. Тощий, в вязаной шапочке на макушке, в коричневом пиджаке, ядовито–зелёных брюках, в грубых армейских бутсах. Занимается загадочным делом: одну за другой вынимает из потрёпанной сумки разномастные пустые бутылки, устанавливает их вокруг себя.
