…И снова автобус мчит в ночи.
Во мне вдруг возникает видение: именно по этой дороге надвигается на Россию наполеоновская армия. Сначала туда, потом, разбитая, обратно. А через сто с лишним лет — моторизованные колонны вермахта, танки, грузовики. Тоже сперва туда, затем обратно. Словно гигантский поршень истории. И вокруг в земле — черепа, скелеты миллионов густоволосых юношей. Тех, кто познал предсмертную муку в холодных лесах…
Слава Богу, в этих событиях я не виноват. Когда началась Вторая мировая война, я был мальчиком.
Как ты думаешь, может быть, тогда тоже существовал кто‑то, чьё присутствие на земле вызывает войны и всяческие несчастья?
Что за судьба такая? Каждый раз, когда где‑нибудь появляюсь: в Нагорном Карабахе, в Грузии, в Таджикистане, в Чечне, в Северной Осетии, в Ингушетии — через некоторое время там вспыхивает война…
Самое обидное — я очень люблю эти места. И меня, смею думать, там тоже любили.
С людьми немного иначе. Если человек ухитрился вызвать во мне раздражение, гнев, если я вижу его неправедность, его гнусные поступки, мысли — даже не по отношению ко мне лично — с этим человеком обязательно случается несчастье.
Кто я, чтобы судить других? поверь, я никому не желаю зла. Сознательно. Никому. Никогда.
Ты знаешь меня, знаешь мои книги. Я не хочу этого. Всю жизнь учился любить людей, прощать их…
Ты ведь знаешь, кроме того, что я пишу книги, я лечу людей. Давно. Уже лет двадцать как возникла во мне эта способность. Не сразу. Не вдруг. С детства было странное, пугавшее маму свойство: если вижу рядом чужую боль — мне так же больно. В детском саду или в школе делают прививки, я хлопаюсь в обморок в тот момент, когда игла шприца вонзается в тело. Не моё. Другого ребёнка. Точно так же чужое горе, страдания переносятся на меня…
«Икарус» мчит сейчас мимо ночных настороженных лесов и полей по старой смоленской дороге. Здесь, в спящем автобусе, кроме Антонины Александровны наверняка есть и другие бывшие мои пациенты..
Стоп! Вспомнил, когда я начал разговаривать с тобою.
В августе надвинулось понимание моей личной вины в несчастьях людей. И одновременно, в том же августе совсем незнакомые читатели моих книг — муж и жена из Санкт–Петербурга примчались в Москву и явочным порядком привели ко мне в квартиру свою знакомую — Дженнифер.
Послушай, а ведь войны вспыхивают не когда я нахожусь в той местности, той стране, а когда уезжаю оттуда…
Слушай о Дженнифер. Я должен тебе о ней рассказать, и да не подумаешь ты, что я хвастаюсь.
